Александр Виноградов об иррациональном генезисе нынешней паники, вызванной коронавирусом и его последствиями
В целом капитализация фондовых рынков, которые штормило все последние дни, потеряла за неделю более $6 трлн, а индексы деловой активности били рекорды падения за несколько лет. Но можно ли говорить о полномасштабном экономическом кризисе? На этот вопрос отвечает обозреватель «БИЗНЕС Online» Александр Виноградов.
Медведи всеядны, хорошо лазают и плавают, быстро бегают, могут стоять и проходить короткие расстояния на задних лапах.
– Зоологическое.
Из-за опасений распространения коронавируса европейские рынки рухнули на 4–6%, что стало самым сильным падением с июня 2016 года, а, скажем, корейские рынки упали максимальными темпами с октября 2008-го Фото: AP/TASS
«БРОНЗОВЫЕ ЗВЕРИ СТОЯТ И СМОТРЯТ ДРУГ НА ДРУГА, КАК БЫ МЫСЛЕННО СРАЖАЯСЬ МЕЖДУ СОБОЙ»
Возле фондовой биржи в немецком Франкфурте-на-Майне стоит парная скульптурная композиция. Изображает она, как легко догадаться, классическую биржевую пару — быка и медведя. Бронзовые звери стоят и смотрят друг на друга, как бы мысленно сражаясь между собой. Тем временем люди и запрограммированные ими торговые роботы активно ведут торговлю всеми видами активов, и если цена на них растет, то говорят о бычьем рынке, если же наоборот — то преимуществом в рыночном противостоянии обладает медведь.
Образы эти просты и понятны, они добавляют толику, скажем так, простоты в довольно жесткое дело зарабатывания денег на биржевой торговле. И, похоже, ситуация сейчас складывается так, что загоняемый ранее в угол медведь отвесил быку знатную оплеуху и готовится перейти в мощную контратаку. Впрочем, по порядку.
Истории с коронавирусом я касался уже дважды, месяц и неделю назад. Собственно, в предыдущей заметке я указал, что вся эта история оказалась тем самым случайным «черным лебедем», который, наложившись на «идеальный шторм», вполне может очень жестко пройтись по мировой экономике и ее кривоватому, но все же живому зеркалу — фондовому рынку. Нехитрый прогноз довольно быстро оправдался: уже в выходной для нас понедельник, 23 февраля, европейские рынки рухнули на 4–6%, что стало самым сильным падением с 24 июня 2016 года, а, скажем, корейские рынки упали максимальными темпами с октября 2008-го. При этом, однако, спад 24 февраля стал для рынка США в абсолютных цифрах падения (минус 112 пунктов в S& P) вторым худшим днем за почти 20 лет, поскольку еще хуже (всего лишь на один пункт) в абсолютных цифрах был только один день — 5 февраля 2018 года.
Разумеется, на следующий же день за мировым рынком последовал и российский, реагируя и на мировые фондовые рынки, и на падение стоимости нефти. Начались яростные распродажи, русские медведи, так же, как и везде по миру, дали жару русским быкам. Неспешно пополз вверх курс доллара США по отношению к рублю: игроки выходили в кэш и перекладывались в привычный актив-убежище — американский доллар.
Российский индекс РТС ухнул вниз на 15%; на этом моменте очень хочется вспомнить рассказы прошлой осени о великом росте рынка и мощном притоке инвесторов на него Фото: © Илья Питалев, РИА «Новости»
ВПОЛНЕ ВЕРОЯТНО, ЧТО ЭТОТ ФАКТ ПОСЛУЖИТ ПРОДОЛЖЕНИЮ РЫНОЧНОЙ РЕЗНИ УЖЕ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ
История продолжилась и в следующие дни, и итоги ее выглядят очень сурово. Российский индекс РТС ухнул вниз на 15%; на этом моменте очень хочется вспомнить рассказы прошлой осени о великом росте рынка и мощном притоке инвесторов на него. Курс рубля отреагировал логично, обвалившись до минимумов более чем за год на фоне падения стоимости российской нефти Urals до уровней ниже $50 за баррель. Падение пошло и в российских государственных облигациях, причем скорость его была сравнима с шоковыми показателями спада рубежа 2014–2015 годов, превышая таковую весной 2018-го, когда США объявили санкции против «Русала», а в Конгресс были внесены законы о запрете на инвестиции в российские госбумаги. Распродажи спровоцировали падение цен и, соответственно, рост доходностей; так, 7-летние ОФЗ в моменте давали 6,29%, что чуть ли не вдвое выше официальной инфляции. При этом основными продавцами выступили нерезиденты, чья доля на рынке также стала рекордной за последние месяцы, составив 34% и вплотную приблизившись к абсолютному пику марта 2018 года в 34,5%. Увы, как это всегда и бывает в той или иной кризисной ситуации, локальной или глобальной, капитал начинает бежать из активов, в которых можно заработать, в сторону той или иной тихой гавани. Россия здесь не исключение — в других развивающихся странах картина была схожей. Впрочем, в случае с российским рынком неопределенности добавило резкое обострение ситуации в Сирии.
Такой же была ситуация в целом по миру. В США индекс широкого рынка S& P500 за неделю ухнул вниз на 12,1%, от максимума к минимуму, чего в феврале не случалось никогда за целый век. Ближайшими соседями по масштабам краха здесь были 23 февраля 2009 года (падение на 11,6%) и 27 февраля 1933-го (спад на 11,2%). Если же брать весь возможный спектр месяцев, то этот недельный спад является максимальным за почти 9 лет — с августа 2011 года. Европейский индекс Stoxx 600 (включает компании из 17 стран) за неделю обвалился на 12,3%. За одну только пятницу на 3–4% упали азиатские биржи — в Гонконге, Шанхае и Токио. Американский индекс лидеров рынка Dow Jones Industrial Average за один лишь четверг, 27 февраля, упал на 1200 пунктов — опять же, этого не случалось никогда прежде. Падение затронуло и товарные рынки, включая и рынок золота, который часто ошибочно воспринимается как актив-убежище. Отдельно стоит отметить падение стоимости палладия на 12% за день — впрочем, этот технический металл (используется в автомобильных катализаторах) был категорически перекуплен несколько месяцев до того, потому падение и было столь серьезным. В целом капитализация фондовых рынков потеряла за неделю более $6 трлн — что действительно много, этот объем примерно эквивалентен ВВП РФ за четыре года, отдельно стоит отметить падение акций сырьевых компаний — весь их спектр, от Chevron до Shell, подешевел на 13–18%.
Пресловутой вишенкой на торте здесь оказались свежие китайские данные — совокупный индекс деловой активности PMI рухнул до невероятных 35,7 пункта. С учетом того, что уровни выше 50 говорят о расширении, ниже 50 — о сжатии, а показатель в, скажем, 53 пункта считается хорошим, 55 — отличным, а 60 — невероятным и великолепным, можно предположить, что китайский спад в моменте оказался куда глубже, чем можно было предположить. Вполне вероятно, что этот факт послужит продолжению рыночной резни уже на следующей неделе, которая тоже будет идти своим чередом — с неминуемыми отскоками обратно вверх.
ЖИЗНЬ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ КОРОНАВИРУСОМ ПЕРЕБОЛЕЕТ ПОЛОВИНА ПЛАНЕТЫ
В общем, полные страх и ужас, которые и не думают заканчиваться. Это, так сказать, с одной стороны. С другой — я пока не вижу острых и явных поводов для именно что полномасштабного мирового экономического кризиса и попробую изложить причины ниже.
Во-первых, падение капитализации на $6 трлн — дело, конечно, жуткое в числовом измерении, но, с точки зрения истории, фондовые рынки всего лишь откатились до уровней начала сентября прошлого года. Если добавить нотку цинизма, то можно сказать, что профессионалы рынка закрыли позиции на набежавших хомячках, пардон, неквалифицированных инвесторах, решивших отхватить малую долю от его активного роста последнего времени. Так бывает, и достаточно регулярно — так что это происходит не в первый раз и наверняка не в последний.
Во-вторых, даже если допустить резкое ухудшение ситуации в Китае уже не на экономическом, но на более высоком политическом уровне, превращение процесса деградации в самоподдерживающийся — то это, конечно, отразится на мире в целом, поскольку он привык к достаточно дешевым китайским товарам и конечного, и промежуточного спроса. Но надо понимать, что сокращение китайских поставок довольно быстро спровоцирует рост инвестиций в создание замещающих мощностей в иных развивающихся странах. Капитала в мире сейчас навалом, это с рынками его использования сложности — а в таком случае немедленно возникает точка приложения этого самого капитала. И это, внезапно, и есть экономический рост. Да, по сути, он будет прямо за счет Китая — но в таком случае подобное мало кому будет интересно, если только КНР не примет решение попробовать избавиться от проблем при помощи войны.
В-третьих, сам генезис нынешней рыночной паники иррационален. Это, разумеется, коронавирус и его последствия, про которые никто ничего не может определенного сказать. Оно, безусловно, пугает, но и только. При этом на рынке не было пузырей, понимаемых не как «очень высокие уровни», но как система с положительной обратной связью, когда рост с ускорением провоцирует новый рост, а люди массово берут кредиты, чтобы на эти деньги войти на фондовый рынок и попробовать заработать. Да, уровни высокие, необычно высокие, но в эру дешевых денег и пятикратного падения естественной процентной ставки (r*, natural interest rate) эти уровни, может статься, являются new normal — новой нормой. Впрочем, это уже совершенно отдельная история.
В-четвертых, нет никаких причин сомневаться в том, что в случае действительно резкого ухудшения ситуации мировые ЦБ попросту зальют ситуацию деньгами. Эти ранее неконвенционные меры тоже есть часть «новой нормы» вкупе с дешевым капиталом и слабым экономическим ростом.
Страх и неопределенность. Пока с вирусом боролся лишь Китай — западные рынки его игнорировали. Как только вспышка была зафиксирована в Италии, составной части «глобуса Запада» — страх и неопределенность развернулись на полную катушку. Такова природа человека: «все равны перед медведем». Я же напомню о гонконгском гриппе 1968 года: около полумиллиарда (средняя оценка) заболевших, порядка 4 млн смертей — а на выходе в целом тогда имело место отсутствие реакции мировой экономики, которая в тот год выросла более чем на 6%. Жизнь так или иначе будет продолжаться, даже если коронавирусом переболеет половина планеты — да, такой прогноз тоже есть.
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции
business-gazeta