Первый председатель Всемирного конгресса татар, академик Индус Тагиров в интервью «Миллиард.Татар» рассуждает о главном недостатке татар, о татарском факторе в истории и значении федерализма для России.

Татарский фактор

– В этом году исполняется 30 лет Всемирному конгрессу татар. Вы были первым председателем конгресса, стояли у истоков его создания. В чем тогда виделась необходимость конгресса? Какие задачи ставились перед ним?

– Основная задача заключалась в обеспечении единства татарской нации, разбросанной по всей планете. Татары ведь живут в разных местах, разных странах. В Татарстане проживает отнюдь не большинство. Но где бы татары ни оказались по воле истории, это один народ. Поэтому мы должны были собрать разделенную расстояниями татарскую нацию в единое целое.

Для этого, прежде всего, нужно было выяснить, где и как они живут, чем занимаются, с какими проблемами сталкиваются. И не только. Понять, как помочь им организоваться. Еще одна важная задача заключалась в налаживании взаимодействия и взаимопонимания на местах между властями и нашими национальными организациями. И во многом это удавалось.

Меня, как председателя исполкома ВКТ, принимали президенты национальных республик и губернаторы. И в Петербурге, и в Самарской, Саратовской областях, везде, где я только ни бывал, я встречался с руководителями субъектов. Объяснял, что татарский фактор содействует обеспечению целостности России. Уделял этому много внимания, потому что многие тогда пытались обвинять татар, наш конгресс в том, что мы, якобы, разваливаем Россию. Я убеждал собеседников в том, что на самом деле наша задача – строить демократическую федеративную страну. Страну, в которой все народы равны.

Татарский народ всегда выступал за единство России. Во все периоды истории, начиная с XVII, XVIII веков, когда России угрожали различные интервенты. Татары и тогда вносили свой весомый вклад в победу над этими врагами. Поэтому обвинения в адрес татар, в адрес конгресса ничем не подтверждались, не соответствовали истине. И мы убеждали глав регионов в том, что татары, проживающие в тех или иных областях, работают на Россию в целом, на ту область, в которой проживают, т.е. и на большую и малую родину. Поэтому нужно, по мере сил, помогать им реализовывать их национально-культурные, духовные интересы.

 Что настоятельно требовалось татарам? Обеспечить сохранение и развитие языка, культуры, традиций и обычаев. «Вы, – говорили мы, обращаясь к властям – должны помогать татарам в этом отношении». И во многих случаях это получалось. И Бориса Николаевича Ельцина тоже убедили. Поначалу он переживал, что, мол, татары не то делают, не так, но, в конце концов, убедился в том, что татарский фактор – это фактор обеспечения целостности России. С его стороны был дан целый ряд поручений губернаторам по решению проблем татарской нации.

Важным направлением в работе конгресса всегда было сохранение обычаев, традиций народа, в том числе и религиозных. Мы религию не игнорировали, наоборот. Мы все делали для того, чтобы наши хазраты работали вместе с нами. Причем мы смогли найти взаимопонимание и с православной церковью. Православные священники тесно сотрудничали с нами не только в Казани, но во многих регионах страны.

Даже памятные мероприятия, посвященные падению Казани в 1552 году, мы проводили вместе, они участвовали в них наряду с нами. Наша задача всегда заключалась в том, чтобы обеспечить взаимопонимание между нашими религиями, нашими муфтиями и деятелями православной церкви.

«Татары многим показывают хороший пример»

– Вы говорите о задаче объединения татарского народа. Удалось ее решить?

– Я считаю, что удалось. Сегодня мы убеждаемся в этом. Татары многим показывают хороший пример того, как нужно жить, работать, развивать экономику, культуру. Я хорошо помню, как в начале 1990 годов государственный секретарь РФ Геннадий Бурбулис говорил, что татары задают нравственный вектор, которому следуют другие. И он был прав. Ведь посудите сами. Убедить губернаторов – это одно. Нужно было доказать всему российскому обществу, что татары выступают за сильную Россию, единство страны. Многие тогда ведь опасались, что татары, дескать, приведут Россию к распаду. Мы доказывали, что никогда таких задач у нас не было. Обращались даже к историческому примеру попытки учреждения Штата Идель-Урал. Если бы тогда, в 1918 году идея штата была реализована, то мы получили бы совсем другую Россию.

– Поясните, пожалуйста, свою позицию.

– В основу его создания был заложен договорный принцип. Речь шла не о выходе из России, а о разделении полномочий: какие полномочия штат берет себе, а какие остаются за федерацией. Это совершенно нормальный федеративный подход к организации государственного устройства страны. Все это есть в документах, относящихся к штату Идель-Урал.

Эту точку зрения я пытался довести и до члена делегации по переговорам с Татарстаном – Валерия Тишкова. Я говорю, посмотрите, вот документы. Он до конца говорил и писал, что этот штат направлен на разрыв единства России. Наконец, он понял и согласился с нами. Тишков – человек умный, с ним работать приятно, но достаточно хитрый. На его хитрость нужно было отвечать соответствующе. Что мы и делали.

Когда был поставлен вопрос о реализации нашей декларации о суверенитете, то многие боялись, что она будет означать разрыв с Россией. Татарстан тогда заявил о своей особой позиции по вопросу о подписании нового союзного договора. Мы заявили, что союзный договор будем подписывать самостоятельно.

Нас спрашивали: «Как же так?» Мы отвечали: «Это и есть договорные отношения. Договариваемся: вот ваши, вот наши полномочия. Но мы исходим из того, что вы – государство, и мы – государство». Убедить в этом российское руководство было не так просто, но нам удалось. Переговоры шли с 12 до 15 августа 1991 года. С нашей стороны руководителем делегации был вице-президент Татарстана Василий Лихачев, а со стороны делегации РСФСР Геннадий Бурбулис.

«Особый статус Татарстана никем не отрицается»

– Но согласитесь, сегодня отношения между федеральным центром и субъектами федерации строятся на несколько иных принципах.

– Тем не менее, татарский фактор сегодня играет довольно серьезную роль в России. Независимо от того, есть договор между федеральным центром и Татарстаном, или нет. Не в этом дело. Де-юре, может быть, его нет, а фактически он существует. Особый статус Татарстана никем не отрицается.

Для России, конечно, на мой взгляд, было бы гораздо лучше, если бы и формальные договоры были восстановлены. Речь не только о договоре с Татарстаном, а о всех регионах. О том, что субъекты федерации должны жить на договорных началах, четко понимая: вот наши права, а вот права федерального центра. А так, как получилось на практике: сегодня мы даем права, а завтра отбираем – это уже не дело. Конечно, Татарстан уже задал верный вектор развития. Он, по сути, подсказывает России, как нужно строить страну, чтобы она оптимально и эффективно развивалась. Нужно сказать, что конгресс татар тоже сыграл в этом весомую роль.

– Могут ли татары что-то сделать для какого-то решения проблем, существующих сегодня у нас с Украиной?

– Проблемы с Украиной – это очень трудный вопрос. В его решении татары, татарский фактор тоже должны сыграть свою роль. В тех же Луганской и Донецкой республиках проживает ведь значительное количество татар-шахтеров. Так исторически сложилось. Они обосновались там с давних времен. Когда я был председателем конгресса, мы выезжали на Украину, с нашими татарами и местными руководителями все вместе занимались решением различных вопросов. Вместе делали большое дело для того, чтобы сохранить дружественные отношения, связи, чтобы таких, как сегодня, проблем не было.

«Татары возвращаются к своим традициям»

– Как вы оцениваете влияние процессов глобализации на татар, татарскую культуру?

– Глобализация – процесс противоречивый, потому что одновременно с ней идет и процесс укрепления нации. В этих условиях татары, наоборот, выигрывают. Глобализация дает возможность культурного сплочения. У татар, где бы они не жили, это ярко сегодня проявляется. К примеру, татарский фактор присутствует везде. Я знаю, что татары, проживающие в других странах, смотрят наши телеканалы, слушают наше радио. И везде так, в любой точке мира, где есть татары. Поэтому глобализация – это, одновременно, и фактор укрепления единства нации.

Вот, к примеру, проблема с сохранением и развитием татарского языка. Да, произошло сокращение часов на изучение татарского языка. Но, в то же время, его можно изучать с помощью современных технологий по всему миру. Проводятся олимпиады, идет работа в детских садах, в школах. Наш муфтият хорошо в этом направлении работает.

В большом количестве мечетей есть курсы татарского языка. Там преподают квалифицированные преподаватели. Они возмещают то, что сегодня не делается государством в школах. Я знаю, что ДУМ РТ планировал открыть в Казани две татарские гимназии – отдельно для мальчиков и девочек. Это о чем говорит? О том, что татары возвращаются к своим традициям. К тем традициям, которые обеспечили их сохранность в условиях, когда другой народ мог исчезнуть.

– В этом году мы будем отмечать 1100 лет принятию ислама в Волжской Булгарии. Как вы оцениваете эту дату? Какую роль ислам играет сегодня в условиях глобализации?

– Дата, действительно, знаменательная. Татары сохранились, потому что религия сыграла в этом очень важную роль. Я должен подчеркнуть, что, если бы татары не были в исламе, может быть, уже и не было бы такого народа. Ислам нас спас. Роль религии в татарской жизни возрастает. И не только в Татарстане. Вот, к примеру, в Ульяновске в мечети Нур с давних пор работают курсы татарского языка для взрослых и детей. И во многих местах так. Т.е. мечети работают на сохранение и развитие татарского языка. Поэтому мы можем сказать, возвращаясь к глобализации: татары разбросаны по миру, но одновременно сейчас в состоянии чувствовать себя единой нацией с единым языком, с единой религией, с едиными традициями. В том, что это сегодня так – есть и значительный вклад конгресса.

«Он тебе не друг, и не враг. Он твой соплеменник»

– Какие проблемы стоят сегодня перед татарским народом?

Они известны. Скажу об основном недостатке самих татар – отсутствии у них единства. В прошлом мы имели с этим проблемы, и сегодня это тоже наблюдается, пусть и в других исторических условиях. Нет единства внутри самого народа. Нам нужно преодолеть это.

Нам нужно ощущать себя представителями одной нации. Всем не обязательно быть друзьями, но и врагами друг другу быть не нужно.

Он тебе не друг, и не враг. Он твой соплеменник. Так нужно относиться друг к другу.

Тогда у татар все получится.

– Если мысленно мы перенесемся на несколько десятилетий вперед, каким вы видите будущее татарского народа, будущее Татарстана?

– Сегодня приходится слышать опасения, что возможно в России могут упразднить национальные республики. Но татары – народ государственный. Государственность сидит в них внутри. Поэтому, я уверен, что Татарстан будет всегда, как и наша большая и многонациональная Россия. Никогда никто не пойдет на ликвидацию республики. Наоборот, может быть, границы Татарстана будут расширяться за счет территорий вокруг нашей республики, на которых проживает татарское население. Пока земной шар вращается вокруг солнца, татары будут жить, будут развиваться как большая нация, примеру которой будут следовать другие народы.

Автор: Нияз Ахмадуллин