Психолог о том, почему в самоизоляции вредно читать соцсети и как ужиться совам и жаворонкам
«Эпидемия является стрессом, который переживается в несколько фаз. Если он очень долго длится, то через какой-то период наступает истощение, иммунитет работает уже не так активно», — говорит завотделом медицинской психологии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» Сергей Ениколопов. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал о том, как не сойти с ума на карантине, что делать супругам, чтобы не развестись и не убить друг друга, и когда можно ждать всплеска религиозности и алкоголизма.
Сергей Ениколопов: «Все вместе это порождает страх, который отличается от страха из-за других заболеваний, даже таких тяжелых, как инсульты, инфаркты, онкология. Они легко укладываются в голове, потому что имеют объяснение» Фото: Svklimkin, wikimedia.org, (CC BY-SA 4.0)
«ВО ВРЕМЯ ЭПИДЕМИЙ ВОЗНИКАЕТ НЕВИДИМЫЙ СТРЕСС, КОГДА СОВЕРШЕННО НЕПОНЯТНО, КАКОГО РАЗМЕРА ЭТОТ ВИРУС, КАК ОН ВЫГЛЯДИТ»
— Сергей Николаевич, мир пережил много эпидемий. Но то, что происходит вокруг COVID-19, беспрецедентно, хотя летальных исходов от нынешнего коронавируса даже меньше, чем от многих заболеваний. Скажите как психолог, почему предпринимаемые меры так серьезны?
— Все предыдущие эпидемии происходили в другом мире. Он не был так глобализован, как сейчас, когда все страны экономически зависят друг от друга. Тогда были национальные границы. Эпидемиологической вершиной стала «испанка», во время которой погибли, по разным оценкам, от 50 миллионов до 100 миллионов человек, а заразились 500 миллионов. Но тогда все страны существовали сами по себе отдельно — Соединенные Штаты Америки, отдельно Испания, Германия, Россия со своими проблемами, так как у нас шла Гражданская война. А сейчас все связаны настолько, что трудно разделить. Китайцы закрывают какое-то производство, и полмира прекращает производство. Просто потому, что не хватает какого-то винтика. Это одна сторона. Вторая заключается в том, что никогда не было такого влияния масс-медиа, интернета, социальных сетей. Если где-то случалась какая-нибудь эпидемия или землетрясение, только через три-четыре дня или день это доходило до других стран. А теперь все происходит в режиме онлайн. Взрыв «близнецов» в Нью-Йорке мы смотрели в режиме реального времени, видели, как на наших глазах самолеты влетали в эти башни. То же самое сегодня. Мы постоянно наблюдаем включения из госпиталей: тут умирают, там трупы, здесь врачи. И это видит весь мир. В прежние времена, пока до Москвы и Петербурга дойдут сведения о том, что где-нибудь на юге Франции чума, холера, или еще что-то… Или в Африке. Даже свежие примеры. Ну кто в Москве боялся Эболы? А сейчас мы не знаем, как вывести своих соотечественников из каких-то экзотичных стран, например из Гоа. Где Москва и где Гоа? Но выясняется, что там огромное количество россиян. Можно представить, а сколько там еще американцев, англичан и прочих. Сам факт распространения этого коронавируса в новом глобальном мире, умноженном на социальные сети и масс-медиа, поражает. То, как мы реагируем теперь на какие-то крупные события, во многом чистая психология. Мы стали более уязвимыми, ранимыми, отзывчивыми. Каждый из эпитетов отражает их одновременное существование. Мы, с одной стороны, готовы сопереживать трагедии в черт-те какой точке земного шара, а с другой, переживаем, что это может случиться и с нами.
Все вместе это порождает страх, который отличается от боязни из-за других заболеваний, даже таких тяжелых, как инсульты, инфаркты, онкология. Они легко укладываются в голове, потому что имеют объяснение. А во время эпидемий возникает невидимый стресс, как сегодня, когда совершенно непонятно, какого размера этот вирус, как он выглядит. Обратите внимание, как активно все дискутируют — сколько дней, на какой поверхности живет вирус. Идет попытка его осмыслить, включить в структуру своего понимания.
— Да, сейчас со всех сторон только о коронавирусе и говорят, а вопросов меньше не становится.
— Много разных версий. Могу привести пример проблемной ошибки. В первые дни и недели практически все средства массовой информации и даже специалисты, тем более чиновники обсуждали проблему пожилого возраста, как будто вирус выбирает только стариков. И все, казалось, напрочь забыли, что эта группа риска уже потому, что она отягощена другими заболеваниями: гипертония, сахарный диабет и так далее. Эти люди с таким же успехом через некоторое время умерли бы от этих болезней. Но вопеж стоял такой, что полностью проигнорировали детей, молодых людей, средний возраст. И все потому, что из обычной статистики смертности пожилых выстроили версию и, главное, почти все поверили, что это какой-то странный избирательный вирус. Возникла даже конспирологическая версия, что это задумки пенсионных фондов, которые вместе с МВФ придумали, как облегчить свою участь. Но людям не приходило голову, что одни умирают, а другие заболевают и переносят вирус на ногах. И вирус не может быть таким хитрым. Тогда получается, что он знает признаки старости, которые мы сами не знаем, кроме немощи.
Эти страхи порождаются во многом из-за неопределенности. Даже когда было 11 сентября, землетрясения или Чернобыль, бо́льшая часть людей, сопереживая и испугавшись, отлично знали источник угрозы. Хотя уже после Чернобыля возникла радиофобия. Это связано с тем, что радиация невидима. В некоторых регионах, где не было ни взрыва, ни следов радиации, все равно возникал страх. Впрочем, невидимые угрозы человечеству существовали всегда.
— А сейчас возникает вирусофобия?
— Да. И она очень опасна, как всякие стрессогенные ситуации. Она уже привела к ксенофобии, когда происходят нападения на людей азиатского вида, к нежеланию сдавать дома москвичам, например, в дальнем и ближнем Подмосковье. И откуда житель дальнего Подмосковья знает, что москвичи опасны? Только из средств массовой информации. А поскольку на человеке не написано, с вирусом он или нет, то лучше его не пускать.
— К врачам, кстати, которые работают в больницах, даже некоторые соседи стали относится с опаской.
— Люди косо поглядывают друг на друга и на улице, и в магазинах. По телевидению показывали, например, сюжет, как в магазине мужчина так толкнул какую-то женщину, что она упала. И все из-за того, что она приблизилась к нему слишком близко.
— Некоторые психотерапевты считают, что СМИ, муссируя тему коронавируса, настолько нагнетают панику, что может поехать крыша.
— К мнению психотерапевтов нужно относиться очень осторожно. Они не ученые и напоминают слепых брахманов из известной притчи, которые ощупывали слона. Кто-то специализируется на молодых женщинах, кто-то — на детях, кто-то еще на ком-то и у каждого постепенно складывается своя клиентура. А потом он генерализирует свои представления на всех людей. Более того, бо́льшая часть настоящих, хорошо обученных психотерапевтов училась в какой-то психотерапевтической школе: психоанализ, гештальт и так далее. И у каждой из них есть своя парадигма, и выйти за нее они не могут. Эти школы созданы сто лет назад, а психотерапевты начинают нас всех вгонять в шаблон, созданный этой школой. Они могут быть очень умными и наблюдательными, но я к их рекомендациям отношусь сильно скептически.
А что касается медиа, то в нынешний момент очень четко видны достоинства и недостатки СМИ и социальных сетей.
«Почти каждая передача в электронных СМИ про коронавирус кончается призывом мыть руки и держать дистанцию. Не все понимают, что руки надо мыть» Фото: «БИЗНЕС Online»
«СМИ И СОЦСЕТИ ПОРОЖДАЮТ ТРЕВОГУ, И ТЕ И ДРУГИЕ ПЫТАЮТСЯ СНЯТЬ ЕЕ РАЗНЫМИ СПОСОБАМИ»
— Какие плюсы и минусы СМИ в нынешней ситуации вы бы отметили? Как оцениваете подачу информации о коронавирусе, нет ли переборов с пропагандой?
— Есть старое правило пропаганды. Оно ориентируется на самого тихоходного, тугодумного, если упрощать, тупого воспринимающего. На двоечника. Это называется еще эффектом каравана. Скорость каравана определяется не по средней скорости кораблей, а по самому тихоходному. То, что для умных уже давно понятно, некоторым людям нужно вдалбливать. Поэтому почти каждая передача в электронных СМИ про коронавирус кончается призывом мыть руки и держать дистанцию. Не все понимают, что руки надо мыть. Хотя, казалось бы, это должны были воспитать родители еще до школы. Но статистика показывает, что огромное количество людей не моет руки, и сколько им не объясняй, не будут мыть. То же самое с масками, социальной дистанцией и непониманием, зачем сидеть на карантине. Передачи ориентированы на таких людей. И приходится по 10 раз повторять одно и то же. Это первое. Второе. Люди хотят осознать ситуацию. Поэтому героями СМИ в театральном смысле стали вирусологи, инфекционисты, эпидемиологи. Мы их уже начинаем узнавать в лицо, у некоторых даже появляются свои поклонники. Это позволяет людям, не включаясь в чтение текстов по биологии и вирусологии, сделать свои выводы и построить собственную модель происхождения коронавируса и способов борьбы с ним. Это играет свою психотерапевтическую роль, потому что человек чувствует себя менее тревожно. Вообще хорошо, когда внешний мир структурирован. Ну и внутренний тоже. И СМИ выполняют эту функцию. Лучше, хуже, но выполняют. Хотя тревожные люди все равно будут паниковать. Это естественно. Но вы представляете, как бы мы начали дергаться, если бы в это время нам показывали какие-нибудь жизнерадостные концерты и отвлекали наше внимание. Там люди умирают, а здесь пир во время чумы. Поэтому СМИ так много и говорят об одном и том же.
Конечно, когда в десятый раз повторяют одно и то же, у быстро схватывающих это вызывает раздражение. Ой, опять они про это. Некоторые это воспринимают как тревогу. А поскольку ситуация не улучшается, появляются разные страхи и возникает много конспирологических версий. Раз СМИ так много об этом говорят, наверное, здесь имеется еще и какой-нибудь политический навар, например.
— Конспирологических версий, всевозможных слухов, домыслов и в самом деле очень много. Особенно в соцсетях, мессенджерах. Что с этим делать, как реагировать?
— Да, в социальных сетях конспирологические версии возникают и живут более активно. Там каждый проявляет себя как хочет. Хотя пишущие в соцсетях тоже снимают свои страхи. Они делятся ими в своих текстах. Даже психотерапевты советуют написать текст, структурировать свою мысль и таким образом структурировать страх. Но этот напуганный текст прочитает еще кто-то и еще больше напугается. А дальше все накручивается как в вентиляторе, захватывая менее тревожных и испуганных людей.
В соцсетях еще очень много не специалистов, которые рассказывают о проблемах, связанных с вирусом совершенно непрофессионально. Например, математики начинают рассчитывать, как движется по экспоненте эпидемия. Но поскольку они математики, то не очень хорошо понимают, в чем разница экспоненты на юге и на севере. Они не учитывают, например, что итальянцы — чадолюбивые люди и когда детей отпустили из школы, они сразу ломанулись к бабушкам и дедушкам. А шведы с 18 лет живут отдельно и по жизни держат дистанцию. Их социальные связи со старшим поколением не сравнимы с итальянскими или испанскими, где семьи все время связаны вертикально. Поэтому распространение эпидемии на юге более тотальное и быстро захватило пожилых. У шведов иначе. Вы много видели шведов, несущихся с объятиями поздороваться? А итальянцы и испанцы вас тут же схватят и спину отобьют от радости встречи.
Человек, который начал считать какие-то математические формулы, не понимает социальных различий, но он выкрикнул свое и твердо уверен, что облагодетельствовал окружающих. А окружающие начинают ему верить, они же не критично относят к его тексту. И этот маховик страха раскручивается. Поэтому социальные сети очень много дают для психологической защиты конкретного человека и для его ощущения, что он кому-то нужен в своей сети. Но с другой стороны, соцсети сильно снижают иммунитет, потому что страх — плохой компонент преодоления стресса. Поэтому я бы советовал людям их читать поменьше.
Если же коротко говорить о негативной стороне СМИ и соцсетей, и те и другие порождают тревогу; и те, и другие пытаются снять ее разными способами. СМИ — массово, а социальные сети — для узкого круга друзей. И те, и другие не всегда эффективны, а иногда и опасны.
«Коронавирус — это повод, а изоляция — факт. Люди должны приспособиться к новым, непривычным для себя условиям, если не брать заключенных и больных» Фото: «БИЗНЕС Online»
«СРЫВЫ БУДУТ НА РОВНОМ МЕСТЕ. СТОРОННИЕ НАБЛЮДАТЕЛИ УДИВЯТСЯ: РАЗВЕ ИЗ-ЗА ЭТОГО МОЖНО БЫЛО УБИТЬ?»
— Учитывая, что самоизоляция — серьезное испытание, какой урон режим карантина наносит психическому здоровью?
— Эпидемия сама по себе является стрессом, который переживается в несколько фаз. Самое главное — если он очень долго длится, то через какой-то период наступает истощение, наш иммунитет работает уже не так активно и очень сильно снижается. Мы в этом случае подвергаемся большей вероятности заболеть, чем когда мы в хорошей форме и реагируем на любой стресс активно. Вообще, на стресс есть три реакции. Если брать аналогию с пожаром, то одни несутся за багром, ведром — и тушить. Другие же бегут прочь. А третьи замирают. Это общие физиологические реакции на стресс.
Кто-то что-то делает активно по дому, потом истощается, и тут у него иммунитет падает, кто-то может долго что-то делать очень активно. И очень важно, чтобы не наступила фаза, когда иммунитет сильно падает.
Но коронавирус — это повод, а изоляция — факт. Люди должны приспособиться к новым, непривычным для себя условиям, если не брать заключенных и больных. А это значит не гулять по улицам, не ходить в рестораны и другие места развлечений. Надо приспособиться жить только дома. Кто-то это делает с удовольствием. Ну, наконец-то, сбылась мечта! Он все откладывал какие-то книги почитать, какие-то фильма посмотреть — и тут такая возможность. Такие люди достаточно легко переносят самоизоляцию. Но большинство привыкли что-то делать, как-то крутиться, у них нет такого интереса к книгам или кино. Для них это серьезнейшая проблема. Другой серьезной проблемой является то, что люди, с которыми ты живешь в одной квартире, оказываются не такими, как тебе казалось. Все вроде бы было замечательно, но раньше никто не общался друг с другом все время. И здесь самая большая группа риска — дети. С ними родители взаимодействовали, как правило, в основном по вечерам, а тут надо общаться весь день. А детей лекцией о коронавирусе не возьмешь. Им нужны свои развлечения, они активны и начинают раздражать взрослых, супруги друг друга — тоже. Ведь одно дело в рабочем режиме жить вместе, а другое — в круглосуточном. И выясняется, что была замечательная семья, но выдержать друг друга так долго еще можно было во время медового месяца, а в реальной жизни трудно. Здесь возникает масса конфликтов на почве приспособления к новым обстоятельствам. Я ожидаю рост семейного насилия. Но в первую очередь не в традиционном феминистско-ориентированном взгляде, как мужья жен бьют, а то, что и мужья, и жены будут сначала бить детей. А потом уже друг друга. Срывы, конфликты будут возникать на ровном месте. Сторонние наблюдатели удивятся: разве из-за этого можно было убить? Оказывается, можно. Это же еще и проблема скученности. Плюс к этому есть люди интровертированные, а есть экстравертированные. Экстраверту нужно, чтобы вокруг него все крутилось, а интроверту это не надо. То есть, если говорить о правилах психогигиены во время вынужденного заточения, все должны понимать, что нужно каждому давать возможность немножечко отдохнуть друг от друга и не теребить, чтобы люди не разрушали собственную и семейную жизнь.
— Как еще можно противодействовать разногласиям между близкими людьми, семейному насилию, потенциальному росту разводов?
— Если бы я ответил на эти вопросы, то не с вами бы беседовал, а выступал бы в Стокгольме в декабре.
— Ответ на этот вопрос достоин Нобелевской премии?
— Безусловно. Много специалистов занимаются семейными конфликтами и насилием, но никто не придумал способа их преодоления, кроме развода. И, как показала статистика, наличие в Соединенных Штатах и в Англии убежищ для избитых жен, где они получают психологическую и юридическую защиту, снижает количество убийств только женами с целью самозащиты. Несколько лет назад один американский профессор провел анализ эффективности убежищ и выяснил, что мужья все равно продолжают убивать своих жен. Это наши глубинные проблемы. Поэтому чудодейственного рецепта здесь нет. Может быть, надо объяснять, что все, что сегодня происходит негативного в семьях, связано с тем, что они находятся в четырех стенах, а когда отменят карантин, то все будет хорошо. И не надо обращать внимания на китайскую статистику. Там в три раза выросло количество разводов потому, что было огромное количество отсроченных разводов. Решили развестись — а тут карантин.
— А у нас разве такого нет — отсроченных разводов?
— Есть и будет. Но, может быть, на специальных порталах начнут практиковать электронные разводы. С другой стороны, будет большое количество отсроченных свадеб. Вот отменят карантин — и все родственники и друзья соберутся. Так же и с разводами. Но жизнь показывает, что стрессогенная ситуация практически развалившиеся конфликтные семьи иногда собирает, потому то они вместе пережили стресс, а некоторые благополучные, наоборот, разваливаются, потому что не могут пережить этот стресс.
Со стороны иногда кажется: какая замечательная семья, все у них хорошо, никаких проблем! А потом выясняете, что они 24 часа друг друга выдержать не могут. Просто в обычной жизни это не бросается в глаза. Утром позавтракали, пошли на работу, вечером пришли, поужинали, легли спать. Где возможность поссориться? А тут выясняется, что поводом для конфликта могут быть совершенно тривиальные вещи. Например, с какой скоростью в туалете воду спускает один из супругов или как используется сиденье унитаза. Мужчина откидывает, женщина закрывает — и на этом можно поссориться. Это выглядит смешно, но это так. Или еще выясняется, что кто-то любит есть руками, а кто-то — вилкой.
— Кстати, мудрые бабушки советуют посмотреть, как будущий муж ест. Если не нравится, то замуж за него выходить не стоит, иначе потом будет раздражать.
— Конечно. На короткий период он, может быть, чтобы вызвать у вас симпатию, начнет есть так, как вам нравится, но в итоге первая же нестандартная ситуация может привести к срыву. Поэтому ничего парадоксального я не говорю.
«Самая большая группа риска — дети. С ними родители взаимодействовали, как правило, в основном по вечерам, а тут надо общаться весь день. А детей лекцией о коронавирусе не возьмешь» Фото: © Стрингер, РИА «Новости»
«КОГДА МЫ БУДЕМ ВЫХОДИТЬ ИЗ КАРАНТИНА, ФАНТАСТИЧЕСКИ ВЫРАСТЕТ РОЛЬ ПСИХИАТРОВ И ПСИХОЛОГОВ»
— Универсального рецепта нет, а какие привычки и черты характера могут быть полезны в условиях изоляции, а какие, наоборот, наносят наибольший вред отношениям в семье? Что с ними делать, если избавиться не получается?
— Можно представить двух интровертов в семье. Они друг другу не будут достаточно досаждать. У каждого богатый внутренний мир. Даже не в смысле того, что это очень интеллектуальные люди, но у них внутри много всего и они не будут досаждать друг другу по пустякам. Может быть, они и разговаривают реже, но и поводов поссориться меньше. Однако мы все разные. И когда один хотел бы посидеть задумчиво или полежать, а его начинают теребить, что надо что-то делать, в соцсетях и СМИ сказали, что человек должен быть активным, надо прыгать, бегать. А он не хочет прыгать и бегать. Ну как тут не дать в морду, если с первого раза непонятно? Я не к тому, что звезды не должны прыгать. Ну молодцы, спасибо! Но когда они что-то делают и мамы начинают приставать к детям, что они должны прыгать, а те хотят почитать или позаниматься с компьютером, то мама — враг, а не человек, который заботится о здоровье. Конфликты так и возникают. Поэтому советов не может быть. Просто каждый должен понимать, что мы приспосабливаемся к новой ситуации с учетом особенностей другого, которого вы лучше или хуже знаете. И надо быть ответственным. Бабушка вам уже надавала советов, вы уже сделали свой выбор, теперь убеждайтесь: либо бабушка была права и вы правильно сделали, что ее послушали, либо будете жалеть о том, что зря не послушались бабушки.
— Значит, иногда нужно разойтись по углам…
— Отползти и шипеть в углу.
— Даже если малогабаритные квартиры?
— Многие из нас когда-то жили в малогабаритных квартирах, а некоторые вообще жили в коммуналках. Место всегда можно найти. Вплоть до туалета. Все забыли, что раньше туалет нередко был избой-читальней.
— Вы неоднократно упоминали про стресс и страх. Но коронавирус приводит еще и депрессии, агрессии, панике, которая, как говорят некоторые, страшнее вируса?
— Про агрессию я уже все почти рассказал. И сейчас полиция уже могла бы готовиться к росту семейного насилия. Когда служители порядка вынуждены по приказу некоторых губернаторов делать подворовые, поквартирные обходы, надо обращать внимание на побитых. И в том числе на побитых детей.
Депрессия через какое-то время у многих может быть, ведь реакция на долго длящийся стресс приводит к истощению активности и сопротивление всему может проявляться и в депрессии тоже. Когда мы будем выходить из карантина, фантастически вырастет роль психиатров и психологов.
— Хватит ли специалистов по психологии и психиатрии и койко-мест?
— Не надо было разрушать то, что было заложено в здравоохранении. Прежняя структура государственного здравоохранения была направлена и на противодействие инфекционным заболеваниям. Десятилетиями боролись с оспой, чумой, холерой, малярией. Все выстраивали с 20-х годов прошлого века. Хорошо, что у нас эта структура не была разрушена до конца. Иная ситуация в странах, где пошли по пути ликвидации и развивали только экономически выгодные отрасли медицины. Вот пластические хирурги — как они будут зарабатывать в ближайшее время? Кто пойдет к ним? Сейчас пойти нельзя, все закрыто. Раньше, до коронавируса, многие учились на пластических хирургов. Модная профессия. А психиатрические больницы и инфекционные отделения закрывались. Готовиться надо к худшему. В системе не может быть избыточных элементов: они сегодня избыточны, а завтра очень нужны. В реальной жизни так. Зачем хозяйке что-то лишнее? Вот у нее есть на сегодня кусочек хлеба и еще что-то. Но ведь все заготавливают и в нужный момент, если вдруг неожиданно приходят гости, можно устроить прием. Человечество всегда жило с готовностью к неожиданностям. А в медицине это обязательная вещь. Коронавирус показал, что страны, которые все сохраняли и развивали — Китай, Южная Корея, Тайвань, Россия — сразу четко сработали. А многие другие столкнулись с большими проблемами. Почему не хватает коек, почему не хватает аппаратов даже в самых развитых странах? Потому что они к этому не готовились.
— Но и у нас в последние годы была тенденция на сокращение стационаров и перевод на амбулаторное лечение в диспансерах.
— Есть разница между психически больным, за редким исключением, который никогда не пойдет в диспансер, и любым другим больным, который направится к врачу, потому что он хочет лечиться. Есть разница, скажем, между кардиобольным и психически больным.
— Он скорее на улицу пойдет.
— Да, только с ножом. И кто опаснее для окружающих и для себя? Психически больной в обострении. Больше будет суицидов. Нужно доверять специалистам. Число пациентов будет расти, и вот тогда мы можем захлебнуться.
— Тем более что грядут и тяжелые экономические последствия. Очень многие люди потеряют работу и бизнес, не смогут выплачивать кредиты.
— Они сейчас уже нервничают. И если не предпринимать никаких шагов, то вырастет число самоубийств еще из-за ситуации экономической неопределенности. Многие не знают, какие шаги предпринимать для того, чтобы сохранить свой статус, бизнес и прочее. А безысходность будет только усугублять ситуацию.
«Сейчас полиция уже могла бы готовиться к росту семейного насилия. Когда служители порядка вынуждены по приказу некоторых губернаторов делать подворовые, поквартирные обходы, надо обращать внимание на побитых»Фото: © Кирилл Каллиников, РИА «Новости»
«МНОГИЕ ИЗ ТЕХ, КТО В СОЦСЕТЯХ, ВООБЩЕ НЕ ЗНАЮТ, КАК ПОКАЗАТЬ ОБЫЧНУЮ РАДОСТЬ. У НИХ СМАЙЛИКИ»
— Футурологи тоже предсказывают, что после месяца самоизоляции, когда из каждого утюга говорили про коронавирус, мы получим вспышку неврозов и психозов.
— Это не из-за того, что мы все говорим про коронавирус. Вспышка неврозов, психозов мы получим от того, что не умеем приспосабливаться к жизни в закрытых помещениях. Мы во многом ушли в социальные сети и не можем радоваться простому человеческому общению. Многие из тех, кто в соцсетях, вообще не знают, как показать обычную радость. У них смайлики. А в реальной жизни в запертом доме какие на хрен смайлики? Надо улыбаться, оказывается, печалиться и так далее. И поэтому мы входим в новую фазу проблем. Но это вовсе не означает, что все так однозначно печально. И я точно знаю, что огромное количество людей получат новый импульс, потому что окажется, что для их бизнеса расчищено пространство. Конкуренты «умерли». Одни компании закрылись — значит, откроются новые.
— То есть для кого-то последствия коронавируса станут плюсом?
— Для кого-то это сказочный плюс. Есть экономические публикации о том, что в тех регионах, где очень сильно бушевала испанка, потом резко поднялась вверх экономика. Пространство свободно. Кто-то в период карантина обнаружит в себе даже новые таланты и новые интересы, чем можно заняться. А поскольку это будет доставлять удовольствие, можно тоже рвануть вверх. Нет однозначно плохих и однозначно хороших ситуаций. И не все так печально, как мы с вами обсуждали.
Вы учтите, что фразу Козьмы Пруткова о том, что специалист подобен флюсу, еще никто не отменил. Понятно, что если я много лет занимаюсь агрессивным поведением, то меня больше интересуют негативные проявления в виде агрессии и суицидов. Но как нормальный, хорошо обученный психолог, я отлично понимаю, что для огромного количества людей откроются новые перспективы.
— Как нужно действовать, чтобы не сходить с ума в четырех стенах? Насколько этому помогает укрепление иммунитета? Сейчас все говорят, что надо стараться получать побольше положительных эмоций, быть в хорошем настроении, что тоже укрепляет иммунитет.
— Это так. И если бы я не боялся алкоголизма в нашей стране, то сказал бы, что нужно вспомнить классика, «наше все»: «Как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти „Женитьбу Фигаро“». Чтение веселой литературы, просмотр комедий, желательно хороших, очень даже полезны. И совершенно не обязательно слушать наших селебрити. Даже бизнесменам. Пусть они там «кукарекают» в «ящике», веселятся, а у человека голова болит о людях, о бизнесе, который он не может сохранить. А когда ему показывают совершенно другого, какого-нибудь Фреда Астера или Крючкова, или Вицина, то у него нет привязки к сегодняшнему дню, он не видит, дорогая это постановка или нет. А посмотрите, какие фильмы снимали во время войны. Они совершенно иные. В них всегда есть место для шутки. Американцы в это время сняли «Серенаду солнечной долины» — легкий фильм, высококлассная музыка. И ничего не вызывает раздражения.
Ладно, когда из всех ящиков про вирус, но когда из всех Нагиев! Он и «Билайн» рекламирует, и средство от коронавируса, и еще что-то. Но это мое брюзжание. А если серьезно, то одно дело, когда показывают фильмы — что отечественные, что зарубежные, в данном случае не так важно, главное, что они чем-то хороши и не связаны с сегодняшним днем. А когда мне показывают как бы натужное веселье сегодняшнего дня, это раздражает.
— Насколько важно для здоровья и равновесия психического, психологического соблюдать режим дня? И каким он должен быть?
— У нас есть совы и есть жаворонки. Если вы сова и вас будят по утрам, то вы, конечно, можете встать, но злобная и менее эффективная. У каждого свой режим. Я не устаю подчеркивать, что здесь выясняется готовность принять разнообразие людей. Мы заперты в доме, а в реальности разнообразны. Не все же создали семью из одних сов или одних жаворонков. Один человек встает рано, другой — поздно, и не нужно всех выстраивать под одну гребенку. Это не работа и не школа. Я думаю, если бы школьные учителя не ругали некоторых учеников с утра, большое количество людей хорошо бы учились в школе, потому что совы выключены в это время.
— Есть еще любопытные статистические данные. В марте на 300 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года выросли продажи товаров для взрослых, эротического белья, игр и т. д. Сексуальное разнообразие помогает сохранять психическое здоровье?
— Это все, конечно, замечательно. Но если серьезно, то все исследования постстрессовых событий показывают, что люди устремляются к религиозности. Например, в Нью-Йорке после 11 сентября количество посещений религиозных сайтов напрочь перекрыло количество посещений порносайтов, которые обычно на первом месте. И количество выпивки тоже растет — в Нью-Йорке оно взлетело в десятки раз. Еще усиливается стремление к общению с другими людьми вживую. Но секс тоже не повредит.
business-gazeta