Минарет Верх Егоса виден издалека, поскольку мечеть находится на самом высоком месте поселка с необычным названием. Верх Егос примыкает к Прокопьевску, шахтерскому городу, разбросанному лоскутками в радиусе 50 километров при количестве населения около 200 тысяч человек. Третий по величине город Кузбасса образовался в результате объединения многочисленных шахтных поселков, поэтому оказался таким рассыпанным. Между угольными разрезами и городскими кварталами курсируют троллейбусы, и их, что бросается в глаза, достаточно много. Внезапно город из малоэтажек и бараков может закончиться, и за следующим холмом начаться снова, а временами перейти в высотные современные микрорайоны. 

В черте Прокопьевска исчезли татарский поселок Черногорка, башкирский – Башпоселок, заселенные в 40-50 годы молодыми фзуушниками из Поволжья и Башкирии, направленными на Кузбасс добывать уголь для страны.

– Раньше говорили: на запад эшелон угля, на восток – эшелон татар, – смеясь, рассказывает имам мечети «Сажда» Верх Егоса Минулла Султанов. – Поэтому сегодня в Прокопьевске проживает самая крупная татарская община Кемеровской области.

Пенсионер, муадзин Ришат абый Гайфуллин, как раз из тех парней, кого в конце сороковых привезли в школу ФЗО на Кузбасс.

– Я родом из Арского района Татарстана, – рассказал он о себе. – Мне 15 лет тогда было. Из сельсовета в деревню передали, чтобы я пришел на комиссию. Назавтра восемь километров пешком прошагал до сельсовета. Там посмотрели на рост, сказали: нормально, рост подходит, поедешь работать на шахту. Дома мать плакала, не хотела отпускать, а что поделаешь. Ехали сюда эшелоном в товарняках, телятниками называли эти вагоны. Привезли, сразу в баню. Всю одежду и лапти выкинули, выдали форму ФЗО. Стали распределять на участки, а меня не берут, возраст не подходит. Хотели отправить обратно, но я не поехал, голод был в те годы в Татарии, конский щавель, крапиву варили, я и отказался ехать обратно. Выучился на штукатура, а потом и возраст подошел идти на шахту. И так всю жизнь горняком, троих детей вырастил, 12 внуков у меня, так что я очень богатый (смеется пожилой человек).

– А мой отец три раза бежал домой, – присоединяется к разговору имам Минулла. – В первый раз он доехал до Тюмени, там поймали. Второй раз в вагоне нашли, в третий раз смог до деревни добраться. Ему поставили условие: или возвращаешься на шахту или пойдешь в тюрьму. Он и вернулся в Прокопьевск. В пятьдесят первом родился я. Тоже на шахте всю жизнь проработал.

– Простые парни были, из деревень, исполнительные, – вспоминает Ришат-абый. – Шли в забой, куда отправляли, работали на самых опасных участках, многие погибли, многие получили увечья. Вот у меня нога частично из металла (стучит шахтер тросточкой по голени), колено разрубил на приводе, ребра ломал. Шахта – это тяжелый труд…
Имам Минулла Султанов (слева) и муадзин Ришат Гайфуллин со смехом вспоминают популярное в советское время выражение об эшелонах угля и татар

И имам, и муадзин проживают в Прокопьевске, который также известен в кузбасской умме тем, что здесь в конце 40-х годов действовал официальный мусульманский молитвенный дом. С новым витком антирелигиозной компании он был закрыт, однако практиковать ислам, лишившись молельного дома, мусульмане не прекратили. Первая после развала СССР мусульманская организация «Рамазан» в Прокопьевске образовалась в 1994 году. Общине правоверных администрация города предоставила под мечеть здание бывшего детского дома по улице Береговая. Здесь на курсах по основам ислама и получили познания в области религии имам мечети «Сажда» Минулла Султанов и муадзин Ришат абый Гайфуллин.

– Самоучки мы, – говорят они. – Сегодня Субхан Аллах много литературы, аудио-видеозаписи, все доступно, у кого есть желание, тот научиться.

В строительстве мечети «Сажда» участвуют и простые верующие, и предприниматели, и местные шахты. В Кузбассе, в отличие от соседнего Алтайского края, участие предприятий в строительстве мечетей – обычное явление.

– Администрация, шахты помогают и мечетям, и церквям, здесь принцип такой: это наши работники, это наши люди, – говорит глава ДУМ Кемеровской области муфтий Тагир Бикчантаев. – Верующие чувствуют реальную заботу государства.

В мое посещение Верх Егоса, одни рабочие занимались отделкой зала, другие – установкой вентиляции и кондиционеров, третий – монтировали лампы на синем куполе, чтобы было, как под звездным небом. Все они оказались самостоятельными бригадами, направленными разными организациями.
Муфтий Тагир Бикчантаев и председатель МРО «Сажда» Рустам Шакирзянов о планах ближайших и перспективных.

Председатель МРО «Сажда», он же директор ЗАО «Автосельхозснаб плюс» Рустам Шакирзянов, – один из предпринимателей, помогающих строительству первой мечети в Прокопьевском районе.
(В самом городе Прокопьевске две мечети. Точнее одна мечеть в здании бывшего детсада и один молитвенный дом. В районе же Верх Егосовская – пока первая мечеть).

Рустаму Шакирзянову суждено было родиться в Кузбассе по той же причине, что имаму Султанову. Сначала в Кемеровскую область в одном из эшелонов татарских парней приехали на шахту братья его отца. Родитель главы МРО «Сажда» проходил срочную службу на Дальнем Востоке. После демобилизации, по пути домой он заехал к братьям в Кузбасс, да так и остался здесь на всю жизнь.

– Татары занимают второе место по численности, после русских, в Кемеровской области, – говорит Рустам Наилевич. – Сейчас миграция мусульман в Кузбасс, да и в другие регионы России, увеличивается. В нашу мечеть будут приезжать на пятничные намазы и горожане. Многим мусульманам Прокопьевска гораздо легче приехать сюда, чем в городские мечети. В перспективе хотелось бы рядом парк разбить, организовать учебу…
Мечеть «Сажда» на самом высоком месте Верх Егоса

В поселке, названном в честь местной речушки, идут последние отделочные работы, ориентировочно официальное открытие запланировано на лето, возможно, это произойдет в начале или в конце Рамадана.

“Ислам Ньюс”.