Садык Хан — не nowhere man, а эсквайр, бывший министр и член Тайного Совета при королеве Англии, настоящий, проверенный британец

Громкий плач, раздавшийся по случаю избрания мэром Лондона сына эмигрантов из Пакистана, показывает только незнание реалий английской политики, которая основана на тысячелетней феодально-пиратско-мафиозной традиции и управляется аристократией, восходящей к рыцарям Вильгельма-Завоевателя. В такой системе случайный человек в принципе не может сделать карьеры. Поэтому в Лондоне при новом мэре станет только лучше — он обещает ликвидировать экстремистов, исламистов и бандитов.

 Садык Хан

ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ?

В мае 2016 года с малой родины российского чиновничества и олигархата пришли не очень радостные, а если брать интонацию новостей, постов и статусов, так и вовсе шокирующие новости. Чудовищно: мэром Лондона стал вовсе не рафинированный аристократ или хотя бы рыжая ирландская морда, а, страшно подумать, пакистанец. Если бы российская интеллигенция увлекалась Англией не только в смысле перспективы уехать жить в Лондон, а хотя бы немного владела местным дискурсом, то наверняка сказала бы пару теплых слов про «проклятых гуков». Но так как дальше британского флага на чехольчике для айфона российская англомания обычно не идёт, стон пошёл в основном про «мусульман», «исламизацию» и прочую неотвратимую катастрофу.

Не остались в стороне и господа бумажные националисты, которые стали жонглировать цифрой «44» (якобы нынешний процент белых в Лондоне), повторять на разные голоса «Косово-Косово-Косово» и запасать тушенку в ожидании грядущей расовой войны. Нормальное дело, если бы весь этот российский карнавал имел хоть какое-то отношение к реальности. Поговорим о реальности.

САДЫК ХАН, ЭСКВАЙР

Итак, мэром Лондона в честной, но не очень острой схватке стал представитель Лейбористской партии Садык Хан, мусульманин с пакистанскими корнями. Мистер Хан родился в Лондоне в типичной для столицы гибнущей империи семье. Отец — водитель автобуса, мать — швея, они переехали в Лондон из Пакистана, который из экспериментального государства мусульманской части Индии стремительно превратился в чудовищную дыру. Впрочем, для семьи Ханов переезды были привычными делом: в конце 40-х годов они бежали из Восточной Индии в будущий Пакистан — тогда крупнейший доминион Британской империи, который, строго следуя планам метрополии, принялся с азартом делиться на два противоборствующих государства. В интервью Садык всегда с любовью и достоинством рассказывает о своих родителях. Ведь они смогли не только устроиться в столице бывшей империи, но и благодаря самоотверженному труду обеспечить себя и постоянно растущую семью жильём, дали детям образование и, видимо, вполне адекватное воспитание. Садык был одним из лучших учеников в своей школе, далеко не такой хорошей, конечно, как заведения для аристократов, но вполне соответствующей среднему уровню английского образования той эпохи — приемлемым средством донесения знаний в ту благословенную эпоху считались не мастер-классы, а розги. Впереди было юридическое образование, работа адвокатом, правозащитная деятельность, женитьба, а затем внезапный уход в политику и блестящая карьера в Лейбористской партии.

Хан двенадцать лет был муниципальным депутатом в боро (районе) Вондсвэрт, а затем избрался в палату общин от избирательного округа Тутинг, находящегося на территории того самого Вондсвэрта. Кстати, подавляющее большинство избирателей округа Тутинг и боро Вондсвэрт — белые. Более того, Тутинг и Вондсвэрт — в среднем более белые, чем остальной Лондон. Это к вопросу о том, что Хан вошёл в политику только благодаря поддержке соплеменников. Позиции консерваторов в Тутинге всегда были сильны, но Хан оказался местными жителям куда ближе, чем его конкуренты. Лейбористское начальство это оценило, и Гордон Браун в 2008 году пригласил Хана в правительство в качестве младшего министра по делам местного самоуправления. Нельзя сказать, что это была такая уж значимая должность, тем более что традиционно её передавали представителям меньшинств. Например, предшественником Хана на этом посту был сикх Пармджит Дханда, а преемником — пакистанец Шахид Малик.

Тут надо сделать небольшое отступление, так как представление россиян об этнической картине в Великобритании строится на пересказах баек эмигрантов эпохи перестройки, которые, не выдержав столкновения с реальностью Израиля, отправились скитаться по Европе. Да, выходцы из Южной Азии с 50-х годов XX века представлены почти во всех регионах Великобритании. В самой Великобритании используются термины British Pakistani, British Indian и British Bangladeshi. В Лондоне наиболее многочисленны выходцы из собственно Индии, их, согласно последней переписи, порядка 550 тысяч человек. Примерно по 220 тысяч человек насчитывают пакистанская и бангладешская общины. Забавно, что к пакистанцам, например, относят и давно укорененных британцев, имеющих обоих пакистанских родителей, и недавних иммигрантов. Например, тот же преемник Хана Малик не только родился в Англии, но и является, внезапно, сыном бывшего мэра городка Бёрнли, в котором 87% населения — белые британцы.

Да, на первый взгляд Великобритания — это апофеоз этнического и расового многообразия. Но идёт ли речь о мультикультурности и толерантности? Об этом мы поговорим чуть позже. А пока ещё один штришок к портрету современного Лондона. Цифра «44» действительно присутствует в этнической статистике Лондона и описывает процент именно англичан, то есть британо-британцев. Но ведь Лондон популярен не только в России, поэтому там ещё более миллиона выходцев из Европы, среди которых наиболее заметны поляки (в районе 200 тысяч), греки (250 000), евреи (до 200 000) и португальцы (свыше 50 000). Конечно, если брать религиозную статистику, то ислам — самая быстрорастущая религия в Лондоне, но урбанизация делает своё дело, и второе поколение британских мусульман в большинстве своём следует городским европейским традициям. У того же Хана семь братьев и сестёр, но лишь две дочери.

Вернёмся к нашему герою. В 2009 году его ввели… в Тайный Совет при Её Величестве. Конечно, в топиках на уроках английского языка нам рассказывают, что королева царствует, но не правит, но если посмотреть, например, на текст клятвы, которую произносят члены Тайного Совета при вступлении в должность, то снимется много вопросов (ещё больше возникнет, но это другой разговор). Достаточно сказать, что Тайный Совет — это фактически высший законодательный орган не только Великобритании, но и всего Содружества. Соответственно, уровень проверки членов Тайного Совета вряд ли уступает уровню проверки членов Генерального штаба. Это к вопросу о том, можно ли считать Хана тайным исламистом. Ну да, если речь идёт о сюжете очередного «Джеймса Бонда», то можно, а так нет. Кстати, Садык Хан в числе прочих парламентариев голосовал за легализацию однополых союзов. За это некоторые исламистские организации объявили его предателем ислама со всеми вытекающими. Впрочем, Хан пошёл ещё дальше и во время своей избирательной кампании заявил, что он будет первым настоящим мэром-феминистом.

ЗАК ГОЛДСМИТ, БАСТАРД

Англоманствующая общественность чуть ли не поголовно болела за конкурента Хана Зака Голдсмита. Казалось бы, Голдсмит — идеальный кандидат белого большинства. Но давайте поближе посмотрим на «последнюю белую надежду». Комментаторы, утверждавшие, что у лондонцев был выбор между мусульманином и евреем, не совсем правы. Хан — весьма специфический мусульманин, Зак Голдсмит — совсем не типичный британский еврей. Начнём с того, кстати, что британцем он стал только перед выборами в парламент. Когда Консервативная партия решила, что пришло время рекрутировать очередное поколение семьи Голдсмитов на службу Англии, Зака быстро оформили в качестве поданного Её Величества, а до этого он обладал статусом «жителя без подданства» — его отец официально был иностранцем.

С отцом тоже не всё так просто. Миллиардер Джеймс Голдсмит стал отцом Зака, когда мать Зака, между прочим, представительница влиятельного англо-ирландского рода, ещё была замужем за владельцем закрытого развлекательного клуба. Мать Зака, между прочим, до этого успела родить от Джеймса Голдсмита девочку, которую назвали Джемаймой. Мы к ней ещё вернёмся. Семья Голдсмитов — владельцы гигантской финансово-промышленной империи. Чтобы перечислить всех её членов и их причуды, понадобится десяток томов байопиков, причём половина получит рейтинг 18+. Адюльтеры, абсолютно непрозрачные финансовые схемы, тройные браки, увлечения восточными религиями, словом, набор, скорее характерный для Лоуренса Аравийского или Требича-Линкольна. Но несмотря на всё это Голдсмиты сто с небольшим лет оставались верны Короне и всегда играли за консерваторов (именно век назад одна из ветвей клана франкфуртских евреев Гольдшмитов выбрала английскую сторону и подверглась за это страшной критике со стороны немецкой родни, к 1914-му превратившейся в главных спонсоров кайзера). Неудивительно, что миллиардер, бывший послушник в индийском ашраме, бывший калифорнийский инвестор, спортсмен и бонвиван Зак Голдсмит двинулся в большую политику, как только партия сказала «надо».

ЧУЖИЕ ПРОТИВ ХИЩНИКОВ

Когда россияне пытаются комментировать британскую внутреннюю политику, они совершают ту же ошибку, что и при анализе политики внешней. Во-первых, в мире не существует аналогов британской политической системы. Во-вторых, британская политика в реальности и британская политика для публики — это разные вещи. Так, например, принято считать, что в Британии двухпартийная избирательная система. Мол, всё как в США, только есть ещё смешные дядьки в париках. Но британская избирательная система не только не двухпартийная (и региональный успех UKIP тому примером), она вообще внепартийная. То, что мы привыкли считать британскими партиями — это чрезвычайно разветвлённые ассоциации джентльменских клубов, исследовательских центров, охотничьих сообществ, корпоративных гильдий и семейных кланов. Например, лейбористы группируются вокруг Фабианского общества, созданного рядом умеренно левых активистов в конце XIX века. Фабианский социализм изначально базировался на концепции доминирования гильдий-профсоюзов и по факту был больше близок будущему итальянскому фашизму. Но затем ряды фабианцев пополнились такими людьми, как Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Джон Кейнс и Бертран Рассел. Это самые известные русскому уху имена, но на деле там практически половина британского культурного фонда первой трети XX века. То есть фактически платформа нынешних лейбористов была сформирована величайшими британскими писателями, экономистами и философами почти сто лет назад. Главный принцип фабианцев — малозаметные в повседневности, но неумолимые и стратегически важные изменения. Сложно найти тему, где у фабианцев не было бы исследовательской и дискуссионной площадки или продуманной на несколько десятков лет вперёд программы действий. Достаточно сказать, что в составе Лейбористской партии есть сформированные фабианцами организации «Друзья Палестины», «Друзья Израиля», «Гомосексуализм и социализм», «Фабианские женщины» и прочее. Есть проблема? У Фабианского общества уже готово решение.

Традиционных оппонентов лейбористов принято называть консерваторами, хотя полное и честное название этой структуры — Консервативная и Юнионистская партия, ведь помимо олдскульных тори другими основателями этой партии стали британские либералы. Считается, что консерваторы представляют интересы аристократии, но на деле аристократы практически одинаково представлены в обеих формально противодействующих структурах. По сути, Консервативная партия — это зеркальное отражение лейбористов. Тот же принцип ассоциации структур, те же исследовательские центры «про запас», те же готовые агенты влияния на любой случай. Гей-проблематика? «ЛГБТори» ждёт. Восточный вопрос? «Консервативные друзья Израиля» и «Консервативные друзья Турции» всегда готовы. Китайская экономика? «Консервативные друзья китайцев» (именно так, китайцев, ведь Китаев, как известно, два). Решат на Тайном Совете, что пришло время дать Уэльсу и Шотландии погулять самим? Для местных сепаратистов уже готовы Валлийская Консервативная Партия и Шотландская Консервативная Партия. Даже исламские радикалы и проповедники ИГИЛ через одного оказываются членами Консервативного Исламского Форума. Поэтому когда Голдсмит обвинил Хана в том, что тот был другом детства Бабара Ахмада, англо-пакистанца, которого обвиняли в планировании терактов против США, в стане лейбористов раздался гомерический хохот. Во-первых, Голдсмит зря разыграл эту уже битую карту, за которую ранее уже приходилось извиняться премьеру Кэмерону, а во-вторых, Ахмада до выдачи в США почти двенадцать лет держали в британской тюрьме, «проводя работу с доказательствами», да так, что потом американским судьями пришлось развести руками — к моменту экстрадиции Ахмада в США никаких внятных доказательств его причастности к терроризму не оказалось. Терроризм? Какой терроризм? Всего лишь ещё один пакистанец, верный слуга Королевы.

Российские «эксперты», рассуждающие о европейских выборах, часто упускают еще один момент: обычно именно британские консерваторы играют либеральную роль, а лейбористы — консервативную. Ведь консерваторы Великобритании — за либеральную (от некоторых их структур идут даже либертарианские программы) модель, за экологизм (с упором на ограничение экономик развивающихся стран, мол, нельзя им столько автомобилей иметь), за евроскептицизм (зачем кормить толпы румын и поляков, когда их можно эксплуатировать в виде стран-протекторатов), за антиколониализм (правда, в формате сохранения оригинальных культур — мол, вы откуда? Из Нигерии? Вот вам повязки, коррупция и калашников, давайте без этих игр в вестернизацию). Лейбористы же требуют следования долгосрочной программе малых изменений, где каждый быстрый шаг — скорее зло.

При этом есть набор тем, в которых обе партии, а точнее обе ассоциации, традиционно едины. Первая тема — это монархия. Лейбористы очень любят выставлять вперед парочку республиканцев в своих рядах, а потом заявлять, что монархия — это святая святых многонационального британского народа: другим народам нужна демократическая республика, а вот у нас — традиция. Естественно, консерваторы с ними согласны. Вторая тема — это интеграция бывших владений Империи. Обе партии выступают за последовательное выкачивание всех сколько-нибудь достойных мозгов из бывших колоний. Да, среди мигрантов хватает и преступников, и бездельников, но ведь у иностранцев получаются такие замечательные дети, как Хан и Голдсмит, прилежные слуги Короны. Единственная разница: лейбористы выступают за медленную трансформацию бывших колоний в вестернизированные копии самой Великобритании (крикет, Британский совет, файв-о-клок), а консерваторы — за принцип «разнообразие ради одной цели». Тут надо вспомнить старшую сестру Голдсмита, Джемайму. В своё время Джемайма стала женой… пакистанца Имрана Хана, который сначала был спортсменом, а потов внезапно на деньги неизвестных спонсоров создал крупнейшую пакистанскую оппозиционную партию, целью которой было установление в Пакистане некой исламской демократии. Без племенных различий, без феодальных предрассудков, с выборной системой на основе заветов Пророка и прочего. На первый взгляд, очень прогрессивно — правда, если не вспоминать, что именно такую внеэтническую, антифеодальную и строго пуристскую демократию в соседнем Афганистане стал строить Талибан, а чуть раньше — шииты в Иране.

Потом Джемайма защищала Джулиана Ассанжа, всячески поддерживала пакистанскую общину в Великобритании — в общем, понятно, какой из Садык Хана исламист. Брат Зака Голдсмита, Бен Голдсмит, считается одним из главных спонсоров еврейской общины в Великобритании. Но как уже было сказано, где «Консервативные друзья Израиля», там и «Консервативный Исламский Форум».

Прямых политических аналогов британской системы в мире нет. Есть своеобразные копии, которые сами британцы насадили в бывших доминионах, но и американская, и европейские политические системы устроены совсем иначе. На поверхности избиратель видит титаническую борьбу лейбористов с консерваторами. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что это битва чужих против хищников: кто бы ни выиграл, ты проиграешь. Точнее, победит Её Величество.

АНГЛОМАНИЯ КАК МОРОК

Парадоксально, но ближайшими аналогами британской системы могут выступать феодальные структуры позднего средневековья и… мафиозные структуры итальянского и русского типов. Война по правилам, смотрящие, ближний круг, который держит… общак, левая рука босса, правая рука босса, десятки разновидностей «ремёсел», но обязательное единение во время настоящей войны. Мы утрируем, но вывод из всей этой драматической истории простой: британская политика — это не то, о чём рассказывают по колониальному телевидению. Британская политика — это опирающийся на многовековую феодальную и пиратскую (читай мафиозную) практику опыт построения саморегулирующейся структуры, разделённой на множество элементов ради реализации конкретных функций. Да ещё и запараллеленных на случай ошибки. Дала сбой концепция лейбористов? Теневой кабинет консерваторов готов взять на себя управление. Консерваторы заигрались в свои шпионские игры? Секундочку, у лейбористов готов новый набор карт. Английская система завораживает своей способностью меняться и приспосабливаться. Британская аристократия — единственная аристократия, пережившая промышленную революцию почти без потерь. По французским элитам проходятся катком каждые пятьдесят лет, немцев дважды стирали в пыль, испанцы деградировали до уровня вождей бездельников, ну а что было с российскими элитами — мы знаем по себе и наблюдаем результат каждый день. Конечно, есть США, есть крайне прогрессивная и весьма демократичная, хотя и не менее своеобразная, американская политическая культура, но если смотреть по династиям, то самая старая американская «старая семья» рассказывает про дедушку, которому удалось избраться в Конгресс, а для английской традиции и Голдсмиты, которые англичане вот уже сто с лишним лет, пока только недавно понаехавшие иностранцы. Возможно ли использовать английский опыт для русского будущего? В теории — да. Создание не партий, а ассоциаций клубов, обязательное внедрение разработок из Think Tanks, тщательная система отбора перспективной молодёжи, многолетние программы «прогрессорства» в государствах сферы влияния. Но здесь встаёт вопрос наличия стержня, вокруг которого такую систему можно развернуть, и «старых денег», на которые такая система может опереться. Как только встаёт вопрос о базе аналогичной системы для России, весь прекрасный образ успешного государства превращается в морок.

ЛОНДОН-2020

Что грозит Лондону в ближайшем будущем? Пакистанские насильники, рыскающие в поисках белых девственниц по разрушенным в уличных боях между воинами Халифата и жалкими ошмётками христианского ополчения кварталах? Шариатские патрули и закрытые по пятницам учреждения? Торжественное побивание евреев и запрет на свинину в русских ресторанах? Посмотрим на программу самого Садыка Хана, которая, кстати, была разработана задолго до того, как Хан стал кандидатом от лейбористов. Там всё открыто и просто, очень внятные тезисы:

— Реформа строительного сектора и переход к политике доступного жилья (аплодисменты от белого большинства, которое из-за сверхвысоких арендных ставок стало покидать Лондон).

— Замораживание цен на проезд и создание программ частно-государственного партнёрства (с дальнейшим сокращением числа частных автомобилей и снижением топливной зависимости).

— Политика нулевой терпимости по отношению к экстремистам и молодёжным бандам («неправильных» мусульман будут «сокращать», а молодёжные банды — истреблять).

— Реиндустриализация Лондона и поощрение профессионально-технического образования (и вот он, канал окончательной ассимиляции меньшинств, иди, Махмуд, на завод работать, нечего тебе в медресе делать).

— Абсолютная безопасность пешеходных маршрутов по всему городу (с намёком, что в ближайшее время в те районы, где сомалийцы и нигерийцы стали много себе позволять, будут направлены удвоенные отряды полиции).

— Гендерное равенство и поддержка особой лондонской художественной культуры (мэр-феминист, закон в защиту гей-союзов. Отдельной строчкой идёт поддержка транссексуалов. Интересный исламизм, да?).

— Указание, что Лондон будет соревноваться не только с Нью-Йорком, а с Нью-Мехико, Пекином, Мумбаем и… Москвой (а это значит, что социализм социализмом, а недвижимость в Лондоне по-прежнему будет продвигаться как выгодный бонус для лояльных элит стран второго и третьего мира).

Остаётся добавить, что Хан будет опираться не только на поддержку выбравшего его белого большинства, но и на ту самую огромную, продуманную и универсальную платформу Фабианского общества. Слишком красивая картинка? Возможно. В любом случае к тому моменту, как лейбористы потеряют свою привлекательность в глазах лондонцев, у консерваторов уже будет готов свой образ Лондона-2030, 2040 или 2050.

Илья Чертков

«Спутник и Погром», 13.05.2016