Американка Сьюзан Башир, отсудившая у начальства 5 миллионов долларов за сорванный с ее головы хиджаб и прочие проявления дискриминации по религиозным мотивам, у кого-то вызвала восхищение, а у кого-то – черную зависть. Западные блогеры уже делятся в этой связи рекомендациями ходить на работу в хиджабах, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Вопрос о том, возможно ли – чисто теоретически – повторить подвиг г-жи Башир в России (при том, что о 5 миллионах долларов речи, разумеется, идти не может), ИА IslamNews адресовало юристу, политологу, главному редактору журнала “Проблемы национальной стратегии” Российского института стратегических исследований
Аждару Куртову.

– Аждар Аширович, как вы можете прокомментировать историю Сьюзан Башир? На что рассчитывать российским мусульманкам, оказавшимся в схожей ситуации?

– В российском законодательстве – к сожалению или к счастью – не существует четко оговоренных норм в отношении возмещения так называемого морального ущерба. А материальный ущерб возмещается по строго оговоренным правилам, и его надо доказывать. В отношении же морального ущерба действуют весьма расплывчатые нормы, и они зависят от того, какое лицо обращается с соответствующим иском. Если это лицо очень известное – скажем, представитель шоу-бизнеса – судья действительно может назначить выплату ему в качестве возмещения морального ущерба весьма высоких сумм. А если это обычный гражданин, то дело ограничивается, как правило, минимальными суммами. Это, повторяю, и хорошо, и плохо одновременно: с одной стороны, это порождает некое неравенство граждан. Но, с другой стороны, в России, в отличие от Америки, практически отсутствует такое понятие, как потребительский радикализм. В США очень распространена практика, когда потребители обращаются в судебные инстанции с весьма завышенными претензиями по поводу возмещения их ущерба. Ну, скажем, от обслуживания в магазинах – и, как в данном случае, до нарушений, связанных с трудовым законодательством. Там же люди выигрывают гигантские суммы за то, что им в Макдональдсе горячий кофе подали, и посетитель обжегся. И суды – особенно если граждане нанимают квалифицированных адвокатов – часто встают на их сторону. Тем самым и государственные организации, и бизнес в реальной жизни подвергаются, по сути дела, шантажу со стороны рядовых граждан, и разобраться в таких ситуациях порой бывает очень непросто. Так что в том, что касается России, где ничего подобного пока что не практикуется – как говорится, нет худа без добра.

– Но все же в России имеются подобные прецеденты, например, недавнее резонансное разбирательство по поводу квартиры на набережной, владельцам которой удалось отсудить 20 миллионов рублей за причиненный ущерб…

– О чем и речь – в том деле, согласитесь, задействованы нерядовые персоны. А если бы речь шла о работниках обычного предприятия, суд вынес бы решение порядка ста рублей.

– Работников обычного предприятия с таким заявлением, возможно, вообще бы не поняли… С другой стороны, лет десять назад по Москве гуляла легенда про одного дедушку, который постоянно судился с крупными столичными торговыми сетями, и жил при этом весьма небедно!

– Я месяц назад видел сюжет по телевизору примерно на ту же тему – такой же персонаж приехал из Татарстана в Москву, потому что дома его уже в торговые центры просто не пускают. Он ходит по магазинам и супермаркетам и выискивает просроченные продукты, а потом официально предъявляет исковое заявление. И вот он приехал сюда с той же темой.

– То есть попытки пойти путем “цивилизованного Запада” у нас все же предпринимаются!

– С одной стороны, цивилизованного, с другой стороны, США – это государство голодных юристов, где людей с юридическим образованием полно, и полно адвокатов, жаждущих вести любое дело и хватающихся за любой процесс. Это тоже не очень хорошо. Например, в ДТП там люди часто не оказывают никакой помощи пострадавшим, потому что в противном случае их можно – при наличии хороших адвокатов – засудить за то, что они приподняли человека, пытаясь оказать ему помощь, и именно эти их действия якобы привели к летальному исходу. Это палка о двух концах.

– Но, возвращаясь к ситуации Сьюзан Башир, она действительно выглядит потерпевшей! Каждый человек имеет право на свободу вероисповедания, которое – в случае Сьюзан – было нарушено. Над ней издевались всем коллективом, обзывали террористкой, и так далее.

– Безусловно. Тут другая ситуация: какой бы ни была корпоративная этика или дресс-код в той или иной компании, действия насильственного характера, когда человека унижают за его конфессиональную принадлежность, срывают хиджаб или крест – уже выходят за рамки нормального законопослушного поведения любого гражданина. Так что в данном случае, если то, что она говорит, правда, ее претензии были законными вне зависимости от размера выплат. Размеры – это уже второй вопрос. А вот законность ее претензий совершенно очевидна, потому что явно имела место дискриминация по конфессиональному признаку.

– С другой стороны, как пишут СМИ, Башир “из-за полученного стресса не появлялась на работе в течение девяти месяцев, что и послужило причиной ее увольнения в 2010 году”. 9 месяцев прогулов из-за стресса звучит сурово… В России такое невозможно!

– Ее “прогулы” тоже можно понять! Если глубоко верующему человеку демонстративно запрещают следовать своей вере, это действительно наносит моральную травму. А в российском законодательстве действует трехмесячный срок – если ты не появляешься на работе даже по причинам временной нетрудоспособности, может последовать увольнение.

– Получается, три месяца на работу можно, в принципе, все же не ходить?

– Вообще прогулом считается отсутствие на рабочем месте в течение трех часов. Нужна уважительная причина. В данном случае суд постановил, что у нее была уважительная причина. Но наше российское законодательство в этом отношении гораздо жестче американского.

– А что бы г-же Башир “светило” в России, если бы вся ситуация случилась не в Америке, а, например, в Пскове?

– Я думаю, что российский суд, может быть, и обязал бы работодателя восстановить ее на работе, но ни о каких существенных выплатах речь бы не шла. А после восстановления на работе руки работодателя были бы развязаны, и в тот же день могло бы наступить увольнение по каким-то другим причинам. Эта практика очень распространена в России.

– Вы лично сталкивались с ситуациями, когда российские мусульмане обращались бы в суд с жалобами на подобные притеснения?

– В Татарстане был период, когда мусульманки отказывались фотографироваться на российский либо заграничный паспорт без платка, а чиновники стояли на своем – запрещали фотографироваться в головном уборе. Эта ситуация доходила до судов, и, насколько я помню, суды принимали точку зрения администрации.

– То есть у нас выиграть такое дело фактически нереально?

– Все зависит от конкретных обстоятельств дела, но российское государство гуманитарными проблемами менее озабочено, нежели чем политическими или экономическими. Обычно до этого руки у властей не доходят.

– Но, тем не менее, как вам кажется: для России было бы, скорее, полезно или вредно, если бы каждая российская мусульманка имела шанс не просто подать в суд за сорванный хиджаб, но и выиграть процесс?

– Наше общество менее толерантно, чем некоторые западные общества, не готово к восприятию иного поведения, так, как это есть в США. Можно долго обсуждать, плохо это или хорошо – с моей точки зрения, в каких-то аспектах это не так уж плохо. Наше общество, например, не готово к однополым бракам – и слава Богу, что не готово, как в Америке. А в мусульманских и православных странах отношение к однополым бракам весьма отрицательное. Что касается нарочитого проявления своей религиозности, все зависит от региона. Если речь идет о регионах, где, все-таки, мусульманское население не является преобладающим и традиционным, наверное, все же не стоит демонстративно проявлять свою конфессиональную принадлежность, чтобы не провоцировать негативное отношение к себе окружающих.

– Вот буквально сейчас в Тюмени развивается конфликт между студентами и местными ректорами – последние недовольны тем, что студенты-мусульмане совершают в вузах намаз. Якобы это раздражает остальных учащихся, вызывает непонимание, может спровоцировать агрессию и так далее. Но разве можно запретить студентам читать намаз? Это уже будет нарушением их прав – таким же, как и в случае с Сьюзан Башир.

– В этой ситуации, если бы администрация вуза была немножко поумнее, она просто выделила бы соответствующие помещения, где в отсутствие посторонних глаз люди глубоко верующие могли бы совершать пятикратный намаз. Ведь создаются же в некоторых российских вузах молельные комнаты, православные часовни, и это не вызывает такого резкого отторжения. Ну а если студентам приходится делать это в аудитории, вот это и порождает конфликты.