В уголовно-исполнительный кодекс России, вероятно, внесут исправления, согласно которым, любое действие находящегося под стражей человека может быть истолковано, как злостное неповиновение, требующее применения спецсредств. Что об этом думают правозащитники и адвокаты?

Проект федерального закона «О внесении изменений в Закон Российской Федерации “Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы” и Федеральный закон “О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений”» подготовлен правительственной комиссией по законопроектной деятельности.

Как сообщает пресс-служба кабинета министров РФ, эти изменения вводят комплекс мер “по формированию у работников уголовно-исполнительной системы умений и навыков, позволяющих обеспечить эффективное противодействие противоправному поведению со стороны осуждённых”.

Для данных целей законопроектом предлагается главу V Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», регулирующую порядок применения сотрудниками уголовно-исполнительной системы (УИС) физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, изложить в новой редакции с учётом нововведений, предусмотренных Федеральным законом «О полиции».

В частности, проектом предусматривается освободить сотрудников исполнительных учреждений от ответственности за вред, причиненный осужденным при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия, “если это произошло на законных основаниях”.

Помимо этого, физическое воздействие также предложено разрешить “для преодоления противодействия законным требованиям” сотрудников УИС.
Кроме того, отменяется действующая сейчас норма о том, что использование водометов и бронемашины возможно только по указанию начальника или заместителя начальника пенитенциарного учреждения с “последующим уведомлением прокурора в течение 24 часов с момента их применения”.

Вдобавок ко всему, у сотрудника УИС появляется право «при отсутствии у него необходимых специальных средств или огнестрельного оружия использовать любые подручные средства».

Ночной намаз как «злостное нарушения режима»

Законопроектом также расширяется понятие «работники уголовно-исполнительной системы». В их число включаются федеральные государственные гражданские служащие.

По мнению члена Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, руководителя постоянной комиссии по содействию ОНК и реформе пенитенциарной системы Андрея Бабушкина, новый закон в силу свой крайней неопределенности и отсутствия четких критериев позволит применять физическую силу в тех ситуациях, когда она не требуется.

«Отныне в ситуации так называемого «злостного неповиновения законным требованиям сотрудника учреждения, исполняющего наказание», работники УИС будут иметь право безнаказанно применять как физическую силу, так и спецсредства.

Так, они смогут сразу использовать электротехническое устройство, попросту говоря, ударить человека током, – пояснил в беседе с «Кавказской политикой» Бабушкин. – Что относится к злостному неповиновению? Например, человек курит в неположенном месте. Ему говорят: «Здесь нельзя курить». Он продолжает курить. Все – это злостное неповиновение. И если на сегодняшний день сотрудник может отнять у заключенного окурок и препроводить его в дежурную часть, чтобы с ним разобраться, то теперь можно подойти и шарахнуть его током.

Или другой случай – нарушение режима отбытия наказания. Что это такое? Вот, например, человек взял и вышел за пределы охраняемого участка. Либо ночью, вместо того, чтобы спать, решил выйти покурить или книгу почитать, или помолиться. Вот, лишенный свободы совершает намаз или газету читает, к нему подошли и током шандарахнули. Можно ли в таком положении применять спецсредства? Четких критериев нет.
Понятно, конечно, если заключенный пытается разрезать колючую проволоку и после звукового требования не прекращает это делать, то его можно ударить током или что-нибудь еще с ним сделать.

Ну или один заключенный избивает другого, прибежали охранники с резиновыми палками и ударили за его действия. И если во всех последних историях применение спецсредств уместно и оправдано, то в первом случае – совершенно нелепо и очень опасно».

Бабушкин полагает, что такого рода законы принимаются не по злому умыслу, а из-за крайнего непрофессионализма нашего правительства.
«Просто люди совершенно не понимают, о чем там идет речь. Они имеют чисто обывательские представления. Те последствия, которые очевидны для нас, им в голову вообще не приходят», – говорит правозащитник.

По его словам, помимо чрезмерного применения физического насилия за несерьезные нарушения вполне может быть вероятным и оправдание пыточной практики органами УФСИН.

«Если оперативник и заключенный находятся один на один в кабинете, а после этой «встречи» заключенный весь в крови, все переломано, причем, он утверждает, что его пытали, а оперативник настаивает, что зэк сам пытался напасть или к окну побежал, чтобы выпрыгнуть или еще что-то подобное, вот и пришлось его пару раз ударить.

Что это? По-моему, открывается еще одна возможность для применения пыток в местах лишения свободы», – отметил Бабушкин.
Член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека считает необходимым рассмотрение законопроекта правозащитниками и общественностью и внесение в него ряда существенных корректировок и уточнений.

Кипяток и другие подручные средства

Между тем, адвокат Илларион Васильев, которому нередко приходится защищать интересы, людей, находящихся в заключении, также высказал сомнения не столько в самих формулировках закона, сколько в том, каким образом они будут исполняться соответствующими органами.
«В новом законопроекте пугает фраза, что «сотрудник уголовно-исполнительной системы при отсутствии у него необходимых специальных средств или огнестрельного оружия вправе использовать любые подручные средства”.

Как может сложиться ситуация, при которой обученный, натренированный работник УИС оказывается без оружия или хотя бы без спецсредств? Создаются варианты для произвола. К примеру, заключенного ошпарили кипятком или избили ножкой от стула. Все это можно списать на крайнюю необходимость при отсутствии спецсредств», – недоумевает адвокат.

«Наши законы, наверное, лучшие в Европе. Вопрос к исполнению законодательства. Как оно применяется, и как это контролируют государственные органы, суды, каково участие в наблюдении за местами лишения свободы общественных организаций?

Формально заключенные могут обжаловать неправомерные действия в отношении них, в том числе и применения силы. Другое дело, что правоохранительные органы, прокуратура, суд подчас покрывают произвол работников системы наказаний.

Так, в этом и прошлых годах дважды суд оправдывал охранников, которые избили осужденного чеченца в колонии в калмыцком Яшькуле, тоже за якобы злостное нарушение режима. Потерпевший и его сокамерники заявляют, что сотрудник ИК применил незаконно спецсредства и физическую силу.
Незначительные противоречия в показаниях свидетелей обвинения – заключенных – суд использовал как доказательства неправдивости версии потерпевшего. Однако, если бы подсудимым был просто гражданин, а не работник правоохранительной системы, все было бы наоборот. Любые противоречия использовались бы против него», – подчеркнул Васильев.