Министра культуры Татарстана часто ругают за плохую речь на языке Тукая, но, несмотря на это, она не перестанет говорить по-татарски, потому что это идет от сердца, а не по указке сверху.
Современным людям качать нужно не только мышцы, но еще мозг с душой, уверена министр культуры Татарстана Ирада Аюпова. То, что эту истину понимают пока не все, сильно расстраивает руководителя ведомства.
– Это доставляет чувство неудовлетворенности, – говорит она.
Об этом и о других жизненных наблюдениях министр рассказала в новом выпуске программы театра Камала «Әле». Авторы проекта запустили его ради популяризации татарского языка и привлечения внимания к проблемам национального искусства.
О главных упущениях на посту министра
Если попросить кого-нибудь вспомнить хотя бы одно имя промышленника или министра, экономиста XVIII-XIX века, никто никого не назовет. Очень маленькое количество людей срефлексирует на этот вопрос. Но если попросите назвать имена художников, композиторов, поэтов, то хотя бы по одному имени вспомнят, потому что культура – это след, который мы оставляем, и мне очень хочется, чтобы люди это понимали и помнили. Поэтому чувство неудовлетворенности доставляет отсутствие этого перелома в общественном сознании. Мне хочется, чтобы люди просто поняли, что нужно качать не только мышцы, но и душу, и интеллект.
Для этого должно измениться восприятие отрасли культуры у руководства, и это происходит. Я счастливый человек. Мне повезло. В этом году были заявлены национальные приоритеты. Там тоже система управления талантами присутствует. С этой точки зрения тот факт, что сегодня в нашей стране и в нашей республике столько внимания уделяется экологии, а это наша среда обитания, и культуре (это наша духовная среда), я считаю, это очень большой позитивный знак, который говорит, что у нас есть будущее.
О критике
У нас утрачена культура критики, которая нужна, чтобы говорить людям о проблемах в творчестве. Кстати, уметь слышать критику – это тоже культура. Если ты не слышишь, у тебя нет развития. Каждый человек имеет право на свое мнение. Если ты закрыт для этого взгляда, ты живешь в коконе. Твое личное восприятие себя будет существенно отличаться от того, кто ты есть в реальности. Поэтому сегодня и в менеджменте очень важна эта обратная связь. Нужно знать, что о тебе думают люди.
Я воспринимаю только конструктивную критику. Я даю возможность каждому отстаивать свою позицию и не люблю, когда на совещаниях молчат. Мне не нравится «хочу, дайте». Я каждому даю шанс аргументировать свою позицию. Это важно.
Есть критика, есть критиканство. Критика – это когда говорят, что есть позитивные стороны, есть негативные, а чтобы было лучше, нужно сделать вот это и это. А критиканство – это когда: «Мне не нравится. Все плохо». Вот этого я не понимаю. Если тебе не нравится, то скажи, как [будет лучше].
Нужно очень четко формулировать [мысль]. Профессионализм в этом и заключается. Не секрет, что очень многие авторы, которые сегодня считаются культурным достоянием цивилизации в целом, не были приняты современниками. Таких было много. Не все были богатыми и успешными. Элементарный пример – Сократ, которого афиняне приговорили к смерти. Сегодня мы восхищаемся его мудростью. Поэтому не всегда мнение большинства истинно.
О нравственной и физической брезгливости
У нашего общества настолько высокий уровень физической брезгливости. Мы тысячу раз моем руки, мы не любим кровь, мы тяжело воспринимаем смерти, раны и так далее, но уровень нравственной брезгливости становится все ниже. Для достижения каких-то личных целей люди готовы идти по головам и бить ниже пояса.
За душевные раны с точки зрения закона наказать сложно. Сегодня толщина нашего душевного кокона выше, чем когда бы то ни было. Мы очень редко открываем душу.
Все смертные грехи человека можно скрыть за лицемерием. И лицемерие – это одно из ключевых профессиональных компетенций в мире. Понимаете? Ты должен держать лицо…
Поэтому вся надежда на молодых, у которых нет этой коросты.
О консерватизме в искусстве
Мы долгие годы жили в определенной системе ценностей. История нашей земли претерпела крушение ценностных систем за одно столетие дважды – в начале XX века и в конце. Есть люди, которые за свою жизнь пережили эти два крушения. И это страшно. Это как второй инфаркт миокарда. Еще третий, и все… Будет очень тяжело.
Я к тому, что как прежде наши души никогда не будут. Поэтому наша сегодняшняя миссия – сформировать эту ценностную модель и не допустить того, чтобы наши дети, внуки тоже перенесли это потрясение, когда сегодня все нормально, а завтра это все неправильно.
Важно, чтобы была эта ценностная преемственность. Вот почему в культуре и искусстве должен быть элемент консерватизма, потому что эта преемственность является гарантом того, что мы не утратим свой культурный код безвозвратно.
О первом походе в театр в Казани
Я родилась в Азербайджане. Когда мы жили в Баку, для нас ходить в театр было жизненной традицией. В Россию мы приехали в 1993 году. К 2000-му мы постепенно обустроились в Нижнекамске, но дефицит культурного досуга сказывался. Мы приезжали в Казань на различные спектакли. Когда в я в 2000 году переехала в столицу, посещать театры я стала регулярно. Был распространитель – Радик, он помогал купить билеты куда угодно.
Я не могу сказать точно, что я смотрела впервые в театре Камала. Я хорошо помню, что я смотрела в Тинчуринском театре. На меня произвели впечатление два спектакля – это «Сунгэн йолдызлар/Угасшие звезды» и «Мамаша Кураж и ее дети». А вот незабываемый след в Камаловском был от спектакля «Эни килде/Приехала мама». Я помню, что я буквально весь спектакль прорыдала. Еще я помню «Черную бурку». Один из этих двух спектаклей был первым для меня.
Когда убрали «Черную бурку», у меня была личная драма. Это был кошмар какой-то. Я даже не знаю, сколько раз я его смотрела.
О неидеальном татарском
Говорить на татарском для меня принципиально. Татары живут не только в Казани, не только в Татарстане, но и по всему миру. Я сама родилась в Баку. Говорить на татарском языке начала не потому, что кто-то сверху так указал, а по собственному желанию. Семь лет назад я очень боялась выходить на сцену, этот страх не пропал до сих пор. Помню, как Шамиль Зиннурович (Закиров – директор театра Камала с 1985 по 2012 год. – Ред.) сказал: «Скажи сначала пару предложений на татарском, а потом можно говорить и по-русски». Все равно есть комплексы. Я как собака. Все понимаю, но сказать не могу (смеется).
Все приходит с опытом, но наша аудитория непростая. Кто-то скажет: «Она же старается», а кто-то: «Министр культуры Татарстана очень плохо говорит на татарском».
Мне кажется, в нашей республике чиновники самые бесправные люди. Их ругают, о них что только ни говорят. А ведь и у них есть семьи.
Когда я пришла в министерство культуры, была человеком из другой отрасли. Именно Камаловский театр пробудил во мне интерес к языку. Десять лет назад спектакль «Бабайлар чуагы» я смотрела с наушниками. Я так радовалась, что сегодня смотрю его без наушников и все понимаю – для меня это личная победа.
О скандале в театре Тинчурина
Я по-прежнему глубоко уважаю Рашида Муллагалиевича Загидуллина (экс-главный режиссер театра Тинчурина. – Ред.). И мне неприятно, что произошла эта ситуация, но мне кажется, режиссер должен уважать своих зрителей. Можно, зайду с другой стороны? Движущей силой любого действа в культуре зачастую является конфликт. С точки зрения психологии это вполне обоснованно. У нас не бывает вторых прим. Каждая прима старается быть первой. В данной ситуации главный режиссер хочет быть примой везде.
Два года назад на коллегии министерства культуры мы объявили о пяти принципах: креативность, компетенции, капитализация, коммуникация и кооперация. Я считаю, что нам сегодня в мире искусства важно, чтобы была эта кооперация. Нам нечего делить. Нам есть смысл заботиться о том, чтобы мы, культура, искусство были нужны. И это деление, дробление Союза художников или попытка доминировать в театральном искусстве – это посыл исходит из того, кто будет первым. А на самом деле первая – это наша культура. Это надо принять. Наша самая важная задача – сформировать растущую армию адептов татарской культуры.
Если мы будем делить, это не есть правильно. Не нужно пытаться разделять и властвовать. Сегодня мы должны объединяться.
Для меня самое важное, что произошло в театре, – это объединение труппы за счет общей работы. Не может быть так, что одна половина труппы на сцене, а другая дома получает деньги за просто так. Человек приходит в искусство ради работы. Если артист не выходит на сцену, он страдает. Ситуация, когда 50 процентов труппы не выходит на сцену, – это неправильно.
В спектакле «Три аршина земли» и «Темный лес» в работе задействована практически вся труппа. Это массовые спектакли, не одного артиста, не пяти и не десяти. Это спектакли театра. И то, что в театральном процессе вовлеченность артистического персонала стала кратно выше – это самая большая радость.
Спектакли стали разноплановые, разнообразные. Есть и зрелищные постановки, и более легкие, и фэнтези. Везде должно быть развитие. Стагнация, застой недопустимы.
Об устарелых взглядах творческих союзов
Презентациями книг должен заниматься Союз писателей. Я говорила им, что не надо заниматься локализацией, распределением премий или еще чего бы там ни было. Вы должны заниматься продвижением нашей татарской литературы, и не только на татарском языке. Это же не только язык, это менталитет, философия. Вопрос в этом.
В прошлом году у нас прошло более 600 выездов творческих союзов в образовательные учреждения, но нужно еще больше. В этом году мы очень плохо информируем людей о нашей деятельности. Вот музей Шарифа Камала провел потрясающую конференцию в онлайн-режиме. Если бы в офлайн собрались, к ним пришло бы 50 человек, а в онлайне подключилось 1 500 слушателей. Нам нужно использовать режим интернета, чтобы активнее продвигать нашу культуру.
Я считаю, что в отношении творческих союзов сегодня настал час Х, когда их миссия должна быть трансформирована. Это не значит, что нужно перечеркнуть их идеологию. И мы об этом с ними говорим. Сегодня с Союзом художников об этом говорили, до этого с Союзом композиторов. Скоро будет встреча с русскоязычными писателями. Человек не должен строить себе границ. К сожалению, моя маленькая прелесть, которую мы все с вами помним, это либо власть, либо бюджет. Одно из двух. И все сосредоточены на том, чтобы сохранить эту маленькую прелесть. Именно поэтому любой передел, любая попытка внести изменения вызывает жесточайшее сопротивление. Чудес не бывает.
Мы очень четко позиционируем свою стратегию развития до 2030 года. Одна из самых больших наших проблем – это местечковость нашего мышления. Мы пытаемся это преодолеть. И чем больше будет таких людей, как Луиза Янсуар, как Гузель Сагитова, как Ильяс Камал, Джуна (музыкальная группа), Инна Яркова, Диана Сафрова, Туфан Имамутдинов, тем лучше.
О бабаях у руля
Я не согласна, что во многих вопросах рулят бабаи. Я считаю, что в республике как нигде даются возможности молодежи. Просто молодежь не всегда сама созревает, может, не всегда правильно использует те возможности, которые ей даются.
Сейчас считаю, что все появилось все и сразу. Нет, посевы были семь лет назад. Не надо бояться давать молодежи возможности и ресурсы.
О самой главной мечте
Самая главная моя мечта – я очень переживаю за каждого человека, который уезжает из республики, за истинных талантов, которые не могут найти себе место под солнцем в Татарстане. Поэтому мне хочется, чтобы у нас была такая среда, которая позволяла бы сохранять наших талантливых людей.
Я не говорю о том, чтобы привязывать их. Потому что таланты должны быть мобильны. Если это оперный певец, его должен слышать весь мир. Но не хочется, чтобы пуповина обрывалась. Хочется, чтобы он либо жил здесь, либо творил. И я очень рада, что за последние годы в моей среде очень много людей возвращаются.
Туфан Имамутдинов – это человек, который жил и работал в Москве, но вернулся в Казань и теперь живет здесь. Родион Букаев – человек поработал по стране и пришел в казанский ТЮЗ главным режиссером. Алиса Вяткина вернулась в Национальный музей. Чем больше таких личных побед, тем лучше. Еще лучше, когда они будут понимать, что Татарстан – это самая благоприятная территория для раскрытия их творческого потенциала. Потому что для талантливого человека самое главное – это иметь возможность раскрыть себя.
Это моя мечта временного пребывания на посту министра. Я прекрасно понимаю, что мы все исполняем обязанности. Мне очень хочется, чтобы за период моего исполнения обязанностей было как можно больше примеров возвращенцев или просто тех людей, которые выбирают Татарстан местом своей культурной реализации.