Почему в Казани исчез культовый магазин «Ноты», чем вьетнамская музыка похожа на татарскую и почему трудно купить диски с творчеством казанских композиторов

Союз композиторов РТ на этой неделе отпраздновал свой 75-летний юбилей. Председатель этой творческой организации Рашид Калимуллин, отвечая на вопросы в ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online», рассказал о главных проблемах татарстанских композиторов. Среди них — предстоящая реконструкция здания союза в историческом центре столицы, находящегося в аварийном состоянии. Сегодня у союза небольшой бюджет, он заставляет искать возможности хоть как-то зарабатывать, и зал с большим количеством посадочных мест был бы очень кстати. Коснулась беседа и суда по поводу авторских прав известного татарстанского композитора Луизы Батыр-Булгари, и новых международных проектов наших композиторов, а также темы их сотрудничества с Государственным симфоническим оркестром.

«НОВУЮ ВОЛНУ» В КАЗАНИ ПРОВОДИТЬ МОЖНО

— Рашид Фагимович, давайте начнем нашу беседу с горячего вопроса. В эти дни активно обсуждается тема переноса фестиваля «Новая волна» из Юрмалы в Казань? Вот один из читателей и спрашивает, что вы думаете по этому поводу: «По вашему мнению, имеются ли в Татарстане необходимые условия для проведения такого важного мероприятия (зал на 6-7 тыс. человек с великолепной акустикой и наличием современных технологий)? Вы, как председатель союза композиторов, будете ли участвовать в процессе организации важных моментов этого мероприятия? Что нового сможет предложить Татарстан?» (Ренат)

— В композиторской среде России слухи о том, что этот конкурс будет перенесен в Казань, уже ходят некоторое время. Союз композиторов РТ готов включиться в эту работу, и если к нам с предложениями обратятся из правительства республики или мэрии Казани, мы с радостью за нее возьмемся. «Новая волна» хорошо известна музыкантам, и академистам и песенникам, я сам не раз бывал в Юрмале, видел этот зал. Думаю, что «Новая волна» в Казани вполне может проводиться, она даст новый импульс для развития у нас песенного жанра, и в России, и в Татарстане. Татарстанская музыка не должна стоять на месте, она должна двигаться вперед.

Есть еще один положительный момент — приток туристов в Казань, впрочем, у нас и сейчас в хороших отелях не всегда есть номера. Недавно мы проводили всероссийский конкурс детского творчества, к нам приехало около 400 гостей, и мы уже ощутили нехватку номеров.

— А что вы скажете по поводу подходящего для этого мероприятия зала?

— У нас есть «ТатнефтьАрена». И если «Новую волну» перенесут в Казань, будет стимул строить в городе такой большой зал. Во время встречи с творческой интеллигенцией президента РТ Рустама Минниханова этот вопрос задавался главе республики. И он мудро ответил, что нужен не просто большой зал, а целый комплекс, планы которого будут расписаны на год вперед. Зал типа «Крокуса Сити-холла» в Москве, где есть и огромные залы, и площади под проведение выставок и так далее. Например, в Вене есть такие комплексы, где можно попасть в «Моцарт-зал», «Шуберт-зал», «Вагнер-зал». Эти залы должны быть разными по вместимости. Пять тысяч для симфонической музыки — это будет много. Здесь оптимальная вместимость — 2,5 тысячи мест. Но для эстрадных проектов пять тысяч — это как раз.

— А какой новый поворот в формате конкурса может предложить Татарстан?

— «Новая волна» до сих пор была проектом Игоря Крутого, он был закоперщиком. Надеюсь, этот фестиваль в Казани будет еще более интересным.

«ЮБИЛЕЙ — ЭТО БОЛЬШАЯ РАБОТА»

— В текущем году Союзу композиторов РТ — 75 лет. Солидный возраст! Какие достижения и проекты союза вы считаете основными? Какими делами отметите юбилей? (Хайруллин Р.З.)

— Это было не отмечание, а большая работа. В феврале мы, например, провели концерт в Киеве. Киевский оркестр исполнял музыку композиторов Татарстана, договоренность была предварительной. А Майдан уже шел вовсю! Я был там, сделал фотографии, и этот фоторепортаж разместили в вашей газете.

Гости фестиваля «Европа-Азия»

— На чьей стороне вы были на Майдане?

— Я был на стороне музыки. В Киеве нас очень хорошо принимали, зал был переполнен, на концерт пришли тюркские диаспоры, был посол Азербайджана в Украине. Концерт, а исполняли и классиков, и музыку молодых композиторов, прошел отлично. Все было на высоком уровне. А когда я вернулся в Казань, на Майдане началась настоящая война.

Наш приезд — это был не первый контакт с киевскими коллегами, их оркестр участвовал в одном из фестивалей «Европа-Азия», он исполнял музыку украинских композиторов, в Казани ведь большая украинская диаспора. У нас контакты не только с Киевом, у меня очень хорошие отношения с Одессой, мы проводим совместные мероприятия, я много раз там бывал, привозил наших исполнителей. Но пропаганда работает, все осложнилось, хотя я верю, что наступят иные времена, все успокоится, и мы снова будем общаться.

Недавно я был на фестивале во Вьетнаме, и там тоже был представитель Украины. Там проходил фестиваль «Азия-Европа». Это наш бренд, в Казани он по-прежнему будет называться «Европа-Азия».

«ВО ВЬЕТНАМЕ НАС ПРИНИМАЛ ПРЕЗИДЕНТ СТРАНЫ»

— Думаю, наши читатели хотели бы подробнее узнать о фестивале во Вьетнаме.

— Он проходил на высоком уровне. Перед открытием фестиваля был большой прием у президента этой страны. Кстати, союз композиторов Вьетнама сумел сохранить то лучшее, что было у нашего союза во времена СССР. Они просто все наше хорошее взяли на вооружение. У них, например, есть четыре прекрасных дома творчества, один из них высоко в горах. Композиторы в этой стране поддерживаются финансово, им делают заказы, проблем у них нет, у них шикарный офис в Ханое.

Мне, как известному композитору, был сделан заказ — для открытия фестиваля я написал увертюру «Хошимин». Я думаю, что в дальнейшем на этом фестивале будет звучать музыка других наших композиторов, я буду всячески ее продвигать.

— На что вы ориентировались, сочиняя музыку для Вьетнама?

— На вьетнамский колорит, хотя технология была европейская. Я был во Вьетнаме еще до фестиваля — послушал их музыку, посмотрел оркестр, залы, побывал на концертах. В одном из районов Вьетнама я услышал чистую пентатонику, если закрыть глаза, возникает ощущение, что слушаешь татарскую музыку. Вообще же Вьетнам — многонациональная страна, там проживает множество народностей.

— Почему музыка для открытия «Азии-Европы» была заказана именно вам?

— Это было сделано для проникновения наших культур. Это был дружеский жест. На фестивале было много разных композиторов. Например, приехала женщина-композитор из Польши, вьетнамка, но говорит по-русски с польским акцентом. Она уже мыслит по-европейски. Был композитор-вьетнамец, он живет в Париже и учился у знаменитого Мессиана. Если послушать их музыку — это чистейшие европейские композиторы с легким оттенком вьетнамского колорита. Этот композитор из Парижа, кстати, сам дирижировал своим произведением, а поскольку он занимаемся Ушу, это было еще и такое зрелище, что все замерли.

— Ваше произведение исполнял вьетнамский оркестр?

— Да, а дирижировал им японец. Он — главный дирижер их симфонического оркестра.

«НАША МУЗЫКА ЗВУЧИТ ВО МНОГИХ МЕСТАХ»

— Что еще интересного было в этот юбилейный год?

— Концерт хоровых коллективов, это камерный хор РТ и хор государственного ансамбля песни и танца. А 15 декабря ГСО РТ проведет концерт классической музыки композиторов Татарстана. Концертов будет много, начиная с сентября этого года их уже было 11. Хотя мы — не концертная организация, у нас много других дел. Наша музыка звучала в Уфе, в регионах России, я проводил встречи в Альметьевске, в Сабах. Встречались с детьми в музыкальных школах, с педагогами, с родителями. Это большая работа.

Важным событием стал первый тюркский фестиваль академический музыки в Казани. Открывал его симфонический оркестр РТ, закрывал камерный оркестр «Ла Примавера». Участниками были представители множества тюркских стран. Представителями стран-участниц фестиваля было решено, что фестиваль будет проводиться раз в год в каждой стране по очереди. И через несколько лет он вернется в Казань. Так что родилась новая традиция. Музыки интересной было много — хорошо выступили казахи, азербайджанцы, киргизы, туркмены, ну и, конечно, наши композиторы.

— А детский конкурс, который вы упомянули, это что такое?

— Все ударились в экономисты и юристы, их много, и дальше что? Оказывается, что нужны люди творческих профессий. Конкурс был всероссийским, откуда только не было ребят, включая Калининград, Москву, Невьянск, Самару, Ульяновск, Нижневартовск, Омск, Новый Уренгой, из городов нашей республики. Представьте себе, были дети даже из поселка, который находится в 80 километрах от полярного круга! К нам приезжали юные поэты, композиторы, художники, артисты.

— 10 декабря состоялся съезд Союза композиторов РТ. Какие проблемы были вынесены на повестку дня? (Юлдуз)

— Проблем немало. Например, сейчас в казанской консерватории появился факультет музыкальной журналистики. Музыковед — он изучает музыку композиторов, сейчас начали обучать музыкальной журналистике. Наш союз испытывает голод в отношении таких специалистов, у нас среди членов союза нет ни одного такого. Мы ждем — не дождемся, когда будет первый выпуск, и мы начнем сотрудничать с этими ребятами. Мастер-классы у этих ребят ведут специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга, но где будут работать эти выпускники? Издания должны обратить на них внимание, кое на кого мы уже обратили свои взоры. Понятно, что музыкальные журналисты, как и композиторы, это штучный товар. Если несколько человек из выпуска останутся в профессии, это уже хорошо. Так же и композиторы: не каждый выпускник консерватории станет Жигановым или Сайдашевым, хотя одно время в Москве, в союзе композиторов, было 1,2 тысячи человек! Но Шостаковичами все они не были.

Еще одна наша важная проблема связана с тем, что композитору очень трудно записать свои сочинения и увидеть их на диске. Да, в республике сейчас очень много музыкальных коллективов высокого уровня, они нас исполняют, а дальше что? Где купить диск с музыкой татарстанского композитора? Приезжают люди из татарских диаспор, хотят увести эти диски с собой, а их нет. Раньше приезжали известные звукорежиссеры со студий грамзаписей из Москвы и Петербурга, это было раз в 4-5 лет, они находились в Казани по нескольку недель, записывали наши сочинения. Все писалось в фонды радио, выпускались пластинки. Происходило это все на нашем татарстанском радио, где, кстати, помимо них писалось много музыки местными известными звукорежиссерами. Сейчас этого нет, что очень плохо.

Первый шаг сделал Государственный симфонический оркестр — они выпустили три диска нашей музыки. Это хорошо, но в магазинах этих дисков нет, очевидно, это связано с небольшим тиражом. На встрече с президентом РТ осенью этот вопрос я поднял, и президент нас поддержал. Уже назначены даты, когда записи будут делать. Это будут записи в Казани с симфоническим оркестром Татарстана, приедут очень квалифицированные специалисты со своей аппаратурой из Москвы.

— В Казани исчез культовый магазин «Ноты» на Пушкина…

— Это тоже безобразие! На всю столицу Татарстана должен быть хотя бы один такой магазин, где можно было бы купить ноты и записи композиторов. В Казани много книжных магазинов, и в небольших отдельчиках очень трудно разобраться, где лежат ноты. Большой бизнес сделать на нотах и дисках невозможно. Сейчас известные европейские издательства делают небольшие тиражи, маленький сборничек, который может стоить 200 евро, и это не по карману нам. Но мы должны издавать ноты! Пусть рядом с нотами продается что-то, что будет приносить доход.

В свое время мы просили передать магазин «Ноты» на Пушкина под патронат нашего Союза (он тогда был в ведении министерства информации и печати), но нам навстречу не пошли. Потом бывший министр мне сказал, что это была его ошибка. Сейчас нет ни магазина, ни этого министерства.

— Важен ли для вас вопрос музыкального образования детей?

— Непременно. Дети в музыкальных школах не должны вариться в собственном соку. В мое время наши известные композиторы к нам в школы приезжали. Это были целые бригады, они ездили в школы, в училища. Сейчас все сложнее. Музыкант поехал на такую встречу, ему надо заплатить, а финансирования нет.

Я провел такой эксперимент: повез музыкантов и представителей министерства культуры на встречу с ребятами и педагогами в Богатые Сабы, и они увидели, что это нужно, это надо поддерживать. Прием в Сабах был такой теплый! Дети должны видеть композиторов, мы должны быть как в Европе, где нет понятия столиц и провинций. Кстати, на одной из встреч наш президент говорил о том, что надо работать с регионами. В планах нашего союза провести фестиваль в Альметьевске, для молодых, где приняли бы участие и местные творческие коллективы.

«НАМ БЫ ЗАЛ ПОБОЛЬШЕ»

— Когда же, наконец, отремонтируют здание, где располагается Союз композиторов РТ? В одном из интервью вы говорили, что на 2013 год заложили финансирование, но вот уже и 2014-й прошел, а воз и ныне там… (Наталья)

— Если бы я был министром финансов, я бы нашу реконструкцию давно бы уже профинансировал. И не только нашего здания. В этом году была коллегия минкульта РТ, где задавали этот вопрос, и президент сказал, что и ремонт возможен, и строительство нового здания. Нам нужно нормальное здание, к нам приезжает много гостей! У нас есть небольшой камерный зал на 70-80 человек, мы там раньше проводили концерты, и в этот зал набивалось по 100-120 человек. Это очень красивый зал в стиле барокко. Но сейчас проводить концерты в этом зале мы не можем — здание находится в аварийном состоянии, это опасно для жизни людей. Цена вопроса — 45 миллионов рублей. Эта цифра была озвучена весной этого года, но по смете вроде бы было 90 миллионов… Смету делаем не мы, есть расценки строительные, есть — реставрационные. Я надеюсь, что все будет нормально, потому что об этом говорил наш президент, а он поддерживает культуру.

— Вам предпочтительнее строительство нового здания или реставрация старого?

— Мы «согласны на медаль». Как у Твардовского. Конечно, если бы здание было побольше, с большим залом, мы могли бы делать более значимые проекты. Наши проекты — они некоммерческие, носят социальный характер. Мы стараемся, чтобы к нам приходили и молодежь, и пенсионеры, инвалиды, а они не могут покупать дорогие билеты. Задача союза композиторов — нести культуру в массы.

Союз композиторов

— Беспокоят с Урала. В этом году был юбилей великого татарского композитора (более 700 произведений — вокальных, симфонических, камерно-инструментальных и т.д.) Луизы Батыркаевой (Батыр-Булгари). И кроме обструкций и судов она ничего не получила. Неужели ее ждет судьба Сары Садыковой: вспомнят только когда уйдет из жизни? Или это уже закономерность татарского народа? (Айрат)

— Мы наших юбиляров вносим в планы союза композиторов, обращаемся к минкульту с просьбой внести в план мероприятий их концерты. Даже если композиторы в отъезде, мы это делаем автоматически. Но бывают случаи, когда композиторы не хотят проводить юбилейные концерты. Мы предлагали Луизе провести концерт, но она отказалась, сказав, что у нее много судебных вопросов и ей не до этого. Есть композиторы, которые отказываются, некоторые говорят, что им лучше не концерт, а материальная помощь.

 

— Почему проиграла суд к театру «Экият» о защите авторских прав композитор Луиза Батыр-Булгари? Я слышал, что наш суд сказал, что не доказано, что это её произведения. Так, что Батыр-Булгари не писала эти произведения, на которых вырос я и мои дети? Или сыграл роль «административный» ресурс, который понял, что вслед за Батыр-Булгари пойдут все остальные и денег на всех не хватит? (Марат)

— Что касается суда, то это настолько тонкий вопрос, что я затрудняюсь на него ответить. Тут нужны специалисты в авторском праве. Мы — общественная организация, у нас нет в штате юриста. Был случай, когда из Казахстана нам прислали ноты на экспертизу, как независимым экспертам. Это были сочинения двух композиторов, и мы должны были дать свое заключение на предмет плагиата. Я с огромным трудом нашел у нас человека, который смог заняться этим делом. Это щепетильный вопрос. И у Луизы был вопрос щепетильный.

— Почему за нее не вступилось Российское авторское общество (РАО)?

— Не надо обвинять РАО, насколько я знаю, Батыр-Булгари вышла из него. Ко мне она обратилась с вопросом, не знаю ли я юридическую фирму, которая занимается такими вопросами. Союз композиторов сообщил ей, что такими вопросами занимается Татюринформ.

— А вообще РАО нормально работает, не ущемляет права наших композиторов?

— Я не могу сказать, ущемляются права или нет. Это интимный вопрос, никто не хочет говорить, сколько он получает. У меня тоже были вопросы по авторскому праву, иногда они решались, иногда я просто махал рукой. Энергии можно потратить так много, что музыку сочинять некогда будет. Луиза такой энергии столько потратила… Мне кажется, все эти дела не должны мешать творчеству композитора.

«ГСО И МЫ — АБСОЛЮТНО САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ»

— В прошлом году ваша музыка в исполнении Мацунага стала доступной на ведущих электронных площадках Google Play и iTunes. Планируются ли дальнейшие выпуски? (Аскар Гатиатулин).

— Я от вас впервые слышу, что она там размещена. Что касается авторского вознаграждения, чтобы все контролировать, надо держать специального агента, а это дорого. У меня есть агент, например, в Америке, который получает зарплату с моего авторского вознаграждения. Я являюсь еще и членом союза композиторов Нью-Джерси, меня туда пригласили. Осенью, на открытии сезона, симфонический оркестр Майами играл мое оркестровое сочинение. В апреле 2015 года мои «Симфонические фрески» исполнят в другой части США.

— Главный дирижер ГСО РТ Сладковский в недавнем интервью БИЗНЕС Online сказал, что «сегодня проблема татарстанской композиторской школы состоит в том, что она закупорена сама в себе». Как это понимать? Вы не популяризируете произведения современных татарских композиторов дальше рубежей республики? (Юрий Долгов)

— Есть ГСО РТ и союз композиторов РТ, мы абсолютно самостоятельные организации. Есть моменты, когда мы сотрудничаем, это все входит в наши планы, утрясаются финансовые вопросы. Но основную нашу жизнь в ГСО РТ не знают, так же, как и мы не знаем их жизнь. Они, например, поехали на концерт в Санкт-Петербург, я узнал об этом случайно. А что они исполняли, я не знаю. Как и они не знают, кто, когда и где исполняют нашу музыку. У нас, например, есть проект «Жемчужины татарской музыки», в рамках которого нашу музыку исполняли во многих странах мира. В Берлине ее исполнял знаменитый берлинский оркестр, в Лейпциге в знаменитом зале Гевандхаус на 2,5 тысячи мест играл Лейпциг Симфоникер. Во Флоренции и Риме играли нас итальянские оркестры.

 

Сейчас принято кивать на 50-70 годы прошлого века, но не надо передергивать. Извините, все было не так. Да, были у нас основатели татарстанской композиторской школы, мы им благодарны за то, что они сделали в лихие годы. Жиганов рассказывал, что хотел писать инструментальную музыку, но партия поставила задачу: надо создать оперу. Чтобы татарская опера появилась, чтобы татарская симфония появилась. Но в те годы даже Жиганов не мог мечтать, что его музыка будет исполняться в одном из лучших залов мира, например, в Берлине. Я с огромным уважением отношусь и к Жиганову, и к Сайдашеву, и к Яхину. Но сейчас уровень восприятия меняется. Иногда отправляешь ноты наших композиторов в Европу, а тебе говорят, что исполнять их не будут, потому что написано традиционным языком. Но вот увертюру «Нафиса» Жиганова очень любят. Она написана, как будто вчера. Это сочинение вне времени.

За границей нравится «Баллада» Фарида Яруллина, популярна «Рапсодия» Рената Еникеева. Исполняют произведения наших молодых композиторов, мы делали из их сочинений отдельный концерт в Берлине. Такого не было никогда! Всего только в концертах этого проекта мы исполнили музыку 22 наших композиторов. Мы делали концерты в Алматы, в Астане, в Иерусалиме — в самом лучшем зале Израиля. Израильский Иерусалимский симфонический оркестр исполнял музыку татарских композиторов, в Барселоне в концертном зале Auditori de Barselona на 2,7 тысячи мест, с Симфоническим оркестром Барселоны SIMFÒNICA DEL VALLÉS — когда это было? Публики было много, в Израиле пришла татарская диаспора, пришел наш музыковед Георгий Кантор, он был тогда еще жив.

Мы не хвалимся, а просто делаем свое дело. У меня концерт с РНО прошел, я что, буду ходить и хвалиться? Недавно одна журналистка задает вопрос в своей статье: «Когда же музыка татарстанских композиторов будет звучать в Лондоне?» Да звучим мы за границей! В Риме, например, наша музыка звучала в концертном зале Ватикана. А рядом была выставка Леонардо да Винчи. Во Флоренции татарская музыка звучала в храме 14-го века. Что касается Лондона, то назовите мне сейчас современного композитора, который бы регулярно исполнялся в Лондоне. Даже София Губайдуллина там регулярно не исполняется. Если уж говорить о Лондоне, то как раз там мы и делаем проект. Проект состоится 1 апреля 2015 года в Лондонском Royal Festival Hall (2,6 тысячи мест). Делаем его с королевским филармоническим оркестром (Royal Philarmonic Orchestr). Он будет исполнять музыку татарских композиторов, а также произведения Сергея Рахманинова в исполнении солистки, обладательнице восхитительного голоса — Венеры Гимадиевой. Так что хочу пожелать журналистам компетентности…

«В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ ПРОДВИГАТЬ СОЧИНЕНИЯ БЫЛО ПРОЩЕ»

— Как вообще наши композиторы сотрудничают с ГСО РТ?

— У нас два типа сотрудничества. Первый — это чисто мероприятия нашего союза. Например, наши юбилейные концерты, фестивали. У ГСО РТ тоже есть свои концерты и фестивали, там тоже исполняются сочинения наших композиторов. У Сладковского была летом инициатива — он прослушивал музыку молодых татарстанских композиторов. Отобрали сочинение Эльмира Низамова «Небесное движение». Например, на фестивале «Конкордия» были исполнены сочинения Анисимовой, Шамсутдиновой, Луппова, Тимербулатова. В этом году были исполнены мои сочинения. С успехом оркестр исполнил оперу Рауповой. Оркестр играет музыку наших композиторов в других городах республики. В Москве исполняли Ахиярову, Тимербулатова и других.

— Как композиторы продвигают свои сочинения?

— В советское время было проще, был отдел пропаганды, были оркестры, дома творчества, поездки. Были целые списки произведений, которые рассылались по всем оркестрам СССР с рекомендацией к исполнению. Молодой человек ехал в дом творчества, где отдыхал и творил, приезжал, отчитывался, и в 80 из 100 случаев его произведение покупали. Сейчас многого из этого нет. Если бы не было союзов композиторов, композиторы вообще бы принадлежали только сами себе. Есть композиторы, которые еще как-то могут себя пиарить, а есть такие, которые могут только писать музыку.

— Хочется услышать ваше мнение по такому вопросу, возникшему после посещения фестиваля «Конкордиа» в нашем городе: «Как научиться правильно понимать современную музыку, разбираться в ней и полюбить её?» (Лилия Мустафина)

— Одна моя одноклассница (сейчас она доктор медицинских наук), например, научилась любить и понимать музыку, просто посещая концерты и спектакли в оперном театре. Мы как-то встретились с ней в электричке, ехали в родной Зеленодольск, и у нас состоялся вполне серьезный разговор о музыке, она даже напевала арии. Надо больше слушать музыку — иного способа нет. Закрыть глаза, представлять образы.

Александр Чайковский и Рашид Калимуллин

— Какими экспонатами пополнилась за последнее время ваша уникальная коллекция музыкальных инструментов? Их где-то можно увидеть? (Алсу Хусаинова)

— За последний год в моей коллекции появились довольно редкие музыкальные инструменты. На фестивале музыки стран тюркского мира я выставлял свою коллекцию в зале «Манеж» Казанского кремля. Выставка шла полтора месяца, у меня было только одно условие: чтобы выставку посмотрели дети, как можно больше школьников, молодежи.

Есть инструменты тюркского мира, есть Азия и Африка. Мне сейчас иногда звонят, предлагают инструменты. Иногда, редко, что-то дарят. Я же покупаю все, что могу себе позволить. Например, во Вьетнаме купил шикарные гонги. Я не просто брожу и что-то ищу — я вначале подробно изучаю этот вопрос. Иногда специально еду куда-то, чтобы купить музыкальный инструмент. Я в этом плане человек азартный. Мое последнее приобретение — это итальянская мандолина, датированная 1812 годом! Это Бородино, Наполеон, Кутузов, а в это время на этой мандолине играли. Вот такие находки бывают. Есть договоренность с Казанским кремлем, возможно, что там будет постоянная экспозиция моей коллекции.

— Рашид Фагимович, спасибо за интересный разговор. Творческих вам успехов!