Что такое татарское терпение? Почему знание неотделимо от разлуки? Как сказать «жгучая печаль народа о потерянном величии»? Рассказываем о словах, без которых нельзя понять татарскую культуру.

1. Сабырлык (صبرلق)

Терпение

В татарской культуре «терпеть» — это не просто «превозмогать боль»: татар­ское сабырлык, как и другие ключевые категории, прочно связано с упова­нием на волю (ирадә) Всевышнего в сочета­нии с выносливостью и достоинством. Это качество считается ключевым для идеаль­ной личности татарина-мусульма­нина и ассоциируется с умением преодолевать оковы людской страсти (нәфес). Поэтому терпение должно быть тихим, скромным (тыйнак), и при этом оно связано с благодар­ностью (шөкер): именно так на все испытания Аллаха отвечает человек. Например, в своих стихах суфийский шейх Кыям Кадыров (ок. 1882 — ок. 1953) пишет:

[Аллах] дарует пользу в бытии и небытии,
Будет лишь польза, если стерпим   ниспосланные беды.
На деле молитва помогает человеку.
Если стерпит беду, будет ему вознаграждение [от Аллаха].  

Терпение воспевается в ключевых памят­никах татарской литературы, в первую очередь в «Сказании о Юсуфе» («Кысса-йи Йусуф»), а также в народном фольклоре, например в пословице «Сабыр төбе — сары алтын» («Терпение — чистое золото»). Часто это слово употреб­ляется в связке күркәм сабырлык — «прекрас­ное терпение»  .

ески это понятие сходно с двумя другими — хөррият и иреклек. Оба означают свободу, но хөррият подразумевает в первую очередь политические права, а иреклек — это свобода выбора. Этот ряд широко исполь­зуется в общественном дискурсе на татар­ском языке — начиная с выступ­лений мусульман­ских депутатов в Государственной думе в начале XX века.

2. Милләт (ملت)

Нация

В XIX веке российские образованные мусульмане-реформисты стали называть общность татар-мусульман словом милләт. В отличие от более широкого слова халык, то есть «народ-общество», милләт отсылает к нацио­нальной идентично­сти, развитой высокой культуре, политической традиции, религиозным институтам и языку. Так, у муфтия Ризы Фахретдинова (1859–1936) читаем: «Родина  — гордость каждого человека. Поэтому не жалейте средств и сил на Родину, ведь не достоен ее человек, неспособный на жертвы. Как вы любите своих близких, так же любите свой народ. Службу народу   почитайте за счастье». В советское время концепт в основном слился с официальной национальной поли­тикой и под ним стали понимать этничность. Сегодня милләт понимается как общая ценность татарского народа, как основа общности татар всего мира.

3. Моң (ﻣﯔ)

Щемящее чувство грусти и утраты

Значение глагола моңлану сложно с точно­стью передать на русском языке, но оно отсылает к сожалению об утраченном, разлуке и смирению перед судьбой. В своем стихотворении «Ты играла на сазе  » («Син сазыңны уйнадың») татарский поэт Наки Исанбет (1899–1992) хорошо передает этот семантический ряд:

Прошли буйные года
В отблесках кровной битвы,
Но сохранил я в сердце
Той битвы печали  .

Татарский моң-зар — это жгучая печаль народа о потерянном величии, своей государственности. Неудивительно, что этот концепт нашел широкое приме­нение в национальной традиции музыки и стихо­сложения. Здесь слово моң зачастую употребляется в связке халык моңы, что значит примерно «народный дух»  .

4. Туган тел (توغان تل)

Родной язык

Это сердцевина милләт и главная ее цен­ность. Под родным языком, конеч­но же, подразумевается татарский, как основа целостности нации. В стихах Габдуллы Тукая родной язык — язык матери (ана теле) — прочно увязан с теплом семейных уз, а также ответственностью перед Аллахом за сохранение традиций:

О язык мой  , мы навечно неразлучные друзья,
с детства стала мне понятна радость и печаль твоя.
О язык мой, как сердечно я молился в первый раз:
«Боже, — я шептал, — помилуй мать, отца, помилуй нас».  

Идея «родного языка» у татар является частью национализма, родившегося в XIX веке. До того времени собственно ценности языка не придавалось такого значения. Интересно, что изначально выражение туган тел употребляли скорее в разговорах и текстах о религиозных обязанностях и в общении со Всевышним, поскольку искренняя молитва творится на родном языке.

5. Иман (ایمان)

Вера

Для татарской картины мира вера — обяза­тельная составляющая личности: она должна быть у каждого достойного человека. Человек без веры — имансыз — ненадежный, никудышный. Например, Абдулла Алиш (1908–1944) пишет: «Вы воспиты­ваете никудышных людей, из вашего дома ушли ангелы, пропал свет веры  ». Иман не связан напрямую с религиозной практикой, хотя и подразу­мевает ее, — он очерчивает духовную составляющую человеческой личности, ее моральные качества. Имам Габдел­хабир Яруллин (1905–1994) в своих проповедях разделяет языковое значение имана — как общую веру (мотлак ышану) и сугубо религиозное, основанное на исламской богословской традиции убеждение сердцем в истинности всего того, что пришло от Аллаха и пророка Мухаммада:

«Религия и вера   не должны оставаться лишь словом на устах, а должны стать убежденностью  и истинной верой  глубоко в сердце человека. Если у человека будет совесть  , призывающая к хорошему и отвращающая от всего плохого, то истин­ная вера уберет с его пути сомнения, наполнит безграничной справед­ли­востью и приведет к счастью в вечности».

В религиоз­ном смысле подлинной вере противостоит неверие (куфр) и полное отрицание божественного (инкяр мотлак).

7. Вөҗдан (وجدان)

Совесть

Это понятие включает в себя целый ряд синонимов, ограничивающих челове­ческое эго, — намус, оят, әдәп. Вөждан находится в сердце и служит мерилом деяний человека, побуждает к благим деяниям, облагораживая облик человека (ак йөз). Писатель и ученый Наки Исанбет (1899–1992) в своем словаре фразеологизмов приво­дит связанное с этим значением выражение «вөҗданы пакь — йөзе ак» — букваль­но «совесть чиста, и лицо не опорочено». Совесть же не дает совер­шить пагубных поступков, тогда говорят «вөҗдан күтәрми», то есть «совесть не по­зво­ляет». Близкое по значению слово оят относится к сфере этики и запретам. Оят — это стыд, обычно связанный с нарушением этических правил (әдәп, әхлак). Каюм Насыйри (1825–1902) приводит такой татарский фразеологизм: «кешенең оят пәрдәсен ертма», то есть «не трогай чести другого». Честь здесь — занавеска стыда и скромности (оят пәрдәсе), скрывающая все интимное от чужих глаз. Собственно говоря, совесть и должна быть преградой от неэтичного поведения.

8. Аулак (أولاق)

Укромное место

Само по себе слово аулак имеет несколько значений. Оно указывает на тихое, укромное место, где можно провести время в одино­честве. В диалектах есть выражение аулак сүз, что значит «тайна». В то же время аулак относится к практике собраний молодежи. Обычно в сельской местности молодые люди по вечерам собирались в доме, где не было родите­лей, знакомились там, развлекались, пели и танцевали. У такого места даже есть свое название — аулак өй, значение кото­рого предполагает, что там можно уеди­ниться для романти­ческого свидания. У писателя Мажита Гафури (1880–1934) читаем: «А по-Вашему, разве можно так оставаться на ночь на свидании   с чужим человеком  ?» Такая практика (на словах осуждае­мая, но вполне себе существовавшая) показывает, как в повседневной жизни обходили запреты книжного ислама на добрачные отношения.

9. Гыйлем (علم)

Знание

На протяжении столетий у татар был культ знаний: укладывая детей спать, матери пели им колыбельные с надеждой, что ребенок «станет ученым» (галим булып җитәр бу) и будет служить народу. Чтобы «стать человеком» (кеше булу), нужно получать знания (гыйлем туплау) в учебных заведе­ниях, но опыт, полученный от старших родствен­ников, тоже является частью гыйлем. Кроме того, для получения настоя­щих знаний нужно терпеть нужду, отправ­ляться в далекие края и разлу­чаться с близкими. В анонимной рукописи начала XX века можно прочитать такие стихи ученика своей матери:

• Приветствие Аллаха Вам, о любимая мама,
• В моем сердце горит огонь разлуки.
• Он ярко горит у Вас и у нас.
• Надо терпеть и Вам, и нам.
• Ради знаний  мы выбрали путь разлуки.
• Не ради денег и славы.

Знания, конечно же, связаны с книгой, но ею не ограничиваются. Эту грань описывает в своих дневниках муфтий Галимджан Баруди (1857–1921). Встретив человека с большой библиотекой, но скуд­ными познаниями, он восклицает: «Неужели этот человек предпочел книги знанию и письмо чтению?»

10. Шәҗәрә (شجره)

Родословная

У татар принято знать всех своих родствен­ников и «вширь», и «вглубь». Поэтому с давних пор люди разного положения и статуса составляли родовые генеалогии, зачастую уходившие корнями в эпоху Золотой Орды или даже возводившиеся к самому пророку Мухаммаду. Обычно в генеалогию вносились только лица мужского рода. Некоторые из них представляют лишь прямые списки имен от современника к первопредку, иные же подобны разветвлен­ному древу (отсюда название шәҗәрә, буквально «дерево»), куда включались кланы одного и того же рода, как в родословной потомков Мамая. Довольно часто такие схемы сопровождались коммен­тариями о выдаю­щихся членах семьи и датами их жизни. Со временем такие комментарии могли разрастаться и составлять самостоятельные нарративы, а собственно родословная стано­вилась лишь приложением к историческому рассказу. Таков, например, «Трактат о родословии» сибирских сайидов, потомков пророка Мухаммада, созданный в XVII веке. Нужно отметить, что, несмотря на своеобра­зие, татарские генеалогии — очень информативный и надежный источник.

Помимо стремления знать историю своей семьи, составители родословных пресле­довали вполне прагматичные цели: например, доказать принадлежность к привилегированной семье, священному роду, обосновать обладание статусом в обществе. Родословные были даже у специалистов по обрезанию для подтвер­ждения их происхождения из рода мастеров своего дела.  

https://arzamas.academy