Историк-краевед из Сибири Александр Петрушин рассказывает подробности биографии татарского поэта, которого называют пособником фашистов.

Журналист издания KazanFirst Ильнур Ярхамов продолжает рассказывать о сложных и непростых страницах истории татар во время Великой Отечественной войны.

В значительной мере участие татарского народа в войне 1941-1945 года персонифицировано личностью татарского поэта Мусой Джалилем.

Ранее мы уже писали, что на презентации книги татарского поэта Шигапа Нигмати, его внук Муса усомнился в геройском поступке Джалиля и в его патриотизме.

Отношения между двумя татарскими поэтами Шигапом Нигмати и Мусой Джалилем в свою бытность были сложными, сказывалась разница к восприятию Третьего Рейха.

Сегодня в татарской среде личность Шигапа Нигмати популяризируется, его стихи восхваляются. Среди тобольских и тюменских татар его имя превозносит Заслуженный учитель Татарстана Ханиса Алишина. Тем не менее, такое положение у части татарской интеллигенции вызывает раздражение. Как никак официальных документов о реабилитации Нигмати нет.

После войны Шигап Нигмати работал шеф-редактором «Радио Свободы», спонсируемой американскими властями. Там он выступал с острой критикой советских властей, призывал татар и другие тюркские народы к независимости, сепаратизму.

Историк-краевед Тюменской области, подполковник ФСБ в отставке Александр Петрушин, лично знакомившийся с делом Шигапа Нигмати, рассказывает о нём, как о человеке реалисте. Сибирские татары, попавшие в плен, а потом в легион «Идель-Урал», после войны предпочитали возвращаться на Родину. И это несмотря на то, что их ожидала неприятная процедура фильтрации, а затем репрессии.

Петрушин считает, что тяга к возвращению домой была этнической чертой сибирских татар. Но Шигап Нигмати был исключением. На Родину он не вернулся, да ещё и оставшись в Западной Европе начал работать на идеологическом фронте против Советского Союза.

– Почему вы заинтересовались биографией Шигапа Нигмати?  

– У нас в архиве было розыскное дело на Шигапа Нигмати. К сожалению, я не успел его взять, материалы уничтожили по инструкции. Это нормально, такие инструкции – обычное дело. Хотя мне лично жалко. Его дело было большим и объёмным.

Шигап Нигмати меня заинтересовал тем, что он, во-первых, уроженец моего края. Во-вторых, он занимал видное положение в легионе «Идель-Урал», был лично знаком с татарским поэтом Мусой Джалилем. Кроме того, у него было заметное место на радиостанции «Радио Свободы», что тоже привлекло мое внимание как историка-краеведа. Также мне интересна история Великой Отечественной войны, темами, которые ранее были закрытыми, скажем история Второй ударной армии генерала Власова.

История легиона «Идель-Урала» интересна ещё потому, что в нём тоже служили сибирские татары. Некоторые из них, вернувшись домой, были репрессированы.

Кроме того, тюменское КГБ вело оперативную игру с Шигапом Нигмати. Дело в том, что его сын остался у нас в стране. Он был привлечен к сотрудничеству и ездил на встречу к отцу в Европу. Идея этой игры с Нигмати была в том, чтобы вытащить его обратно сюда, в Советский Союз.

В общем, дела шли к успеху, но осторожность у Шигапа Нигмати взяла вверх. Сын с ним виделся. Его общение с отцом через переписку и была частью контрразведывательной игры.

– А с чем связано такое внимание КГБ к личности Шигапа Нигмати?

– В послевоенное время он видное место занимал на «Радио Свободы». Тогда многие оперативные игры были с представителями народов, которые на свободе. А раз Нигмати был уроженцем нашего края, да ещё такое видное положение на Западе, то местное КГБ не могло пройти мимо его.

– Какова была его роль, когда он был в легионе «Идель-Урал»?

– Он занимался пропагандой идей фашистов, фильтрацией солдат в легион, их вербовкой и был близок к создателям легиона «Идель-Урал». Он был редактором газеты «Идель-Урал», обер-лейтенантом Ваффен-СС (в гитлеровской Германии Вафен-СС обеспечивала внутреннюю безопасность страны, состояли обычно из спецслужбистов и карателей, – Ред.).

Шигап до войны работал учителем, а когда был в Красной Армии, то был в звании то ли лейтенанта, то ли старшего лейтенанта. Он был в Германии из тех людей, на которых в первую очередь влияли внешние обстоятельства, если он и действовал или что-то совершал, то под давлением внешних причин, а не из внутренних побуждений.

Занимаясь трагедией Второй ударной армии Власова, я увидел, сколько людей погибло. А вторая половина солдат, которая попала в плен, хотела выжить.

Шигап Нигмати не был карателем, не был глубоко убежденным солдатом Вермахта. Хотя он многое в Советском Союзе повидал, всякие перегибы, коллективизация – это же всё у него на глазах было.

Идея национальной обособленности татар, мне кажется, у него не превалировала. Тем более, наши сибирские татары несколько же отличаются от других татар России. Шигап не был уж таким националистом. Я убежден, что он был реалистом.

– Удалось установить отношение Шигапа Нигмати к подполью антифашистов в легионе «Идель-Урал», куда входил Муса Джалиль?

– Мне кажется, он разделял их убеждения и взгляды. Может быть они его сторонились. Всё равно каждый из подпольщиков был осторожен. Но следует сказать, что сам Нигмати не имел никакого отношения к подпольщикам. Я в материалах о нём ничего такого не нашёл. В делах контр-разведотвательных операций это бы обязательно проявилась.

Есть слухи, что это Шигап сдал немцам эту подпольную организацию антифашистов с Мусой Джалилем. Я заявляю, что он к раскрытию подпольщиков не имел никакого отношения.

Шигап Нигмати прекрасно понимал, что его ждёт, если он вернётся на Родину. Он реально представлял своё положение. Сын выпрашивал его, чтобы он возвращался на Родину, говорил отцу, что его простят. Хотя, мне кажется, что он сыну многое что рассказывал.

– Если вы его называете реалистом, то почему после войны он пошёл работать на «Радио Свободы»? Почему он не решил просто тихо отсидеться, а занялся пропагандой, критиковал Советский Союз?

– Да, он был реалистом. Но он ещё был и творческим человеком. Он же реально представлял, что такое жизнь в Советском Союзе.

Ильнур Ярхамов

kazanfirst