Айрат Файзрахманов ищет ответ на вопрос: стал ли День Конституции республики праздничным или просто является поводом отдохнуть?

«В РЕСПУБЛИКЕ ОСОБОГО ПРАЗДНИКА В ЭТОТ ДЕНЬ НЕ ЧУВСТВУЕТСЯ»

Так сложилось, что во многих странах День Конституции не празднуется широко и не является отдельным выходным. Люди редко соотносят свою жизнь в рамках общества и государства с имеющимися конституционными нормами. Естественный разрыв между писанным основным законом государства и реальностью зачастую заставляет усомниться в какой-то особой силе Конституции. Кровь и пот, которые проливал гражданин в борьбе за констиуционные права, снижают градус позитива у Дня Конституции.

Для современных граждан вопрос «Когда в вашем государстве празднуется День Конституции?» один из наиболее сложных. На сегодня праздничный церомониал, культурные практики вокруг этого события в мире только складываются. В том числе это происходит в силу того, что в мире много «молодых» Конституций, а история конституционного строительства порой складывалась очень сложно. При этом есть очень интересная практика, когда любой гражданин страны именно в День Конституции в свободном порядке может посетить парламент. Такие практики сокращают дистанцию между властью и народом. Это особенно важно в сложных социально-экономических условиях, когда остро ощущается несправедливость, нарастает разрыв между элитами и простыми гражданами. Татарстан легко бы мог открыть двери Государственного Совета, кабинета министров, городской Думы, других учреждений для татарстанцев. К тому же наш парламент имеет прекрасный музей, отличную инфраструктуру. Живому гражданину должно быть интересно узнать воочию, как создаются законы, как они тиражируются, как выглядят коридоры законодательной власти, чем питаются депутаты, как принимаются письма и обращения. Это придало бы Дню Конституции в Татарстане особый праздничный шарм.

Пока же в республике особого праздника в этот день не чувствуется ни для обычных граждан, ни для горячих патритов республики. Для многих это только лишний повод отдохнуть, растянуть ноябрьские праздники. Праздничный церемониал этого дня замыкается на торжественных заседаниях татарстанского руководства, узкоспециальных конференциях и дежурных мероприятиях в учебных заведениях. В праздничной практике Татарстана не сложилось широкого культурного события по этому поводу. Хотя в прошлом году молодежь предложила свой формат большого уличного концерта под стенами Кремля. Складывается ощущение, что сам официальный Татарстан уже не верит в собственную Конституцию. Впрочем, и на федеральном уровне отношение к своей Конституции не лучше.

«Праздничный церемониал этого дня замыкается на торжественных заседаниях татарстанского руководства, узкоспециальных конференциях и дежурных мероприятиях в учебных заведениях»

«ЕЩЕ ОДНА СПЯЩАЯ КОНСТИТУЦИОННАЯ НОРМА, КОТОРУЮ ТАТАРСТАН ИМЕЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ РАЗБУДИТЬ, — ЭТО НОРМА О ТАТАРСТАНСКОМ ГРАЖДАНСТВЕ»

Да и поводов радоваться политической модели республики становится все меньше. За эти два года почти потеряли свое отражение в реальной политической жизни Татарстана фундаментальные нормы, которые отличали нашу Конституцию от общефедеральной: это Договор о разграничении полномочий и предметов ведения с федеральным центром и равноправие государственных языков. Конечно, в первом случае еще можно тешить себя, что это спящая норма и в действительности лучше продолжать молчать о ней. Для изменения первой статьи Конституции Татарстана, где обозначено наличие договора, необходим референдум (в соответствии со ст. 123). Даже администрация президента Российской Федерации в ответ на нашумевший запрос депутата Набережночелнинского горсовета Сергея Яковлева об изменении первой статьи Конституции ссылается на эту норму татарстанской Конституции, тем самым признавая ее. Если предположим, что федеральному центру срочно понадобится менять Конституцию Татарстана, то возникает наисложнейший вопрос: как будет проводиться референдум и как будет вестись пропаганда за желаемый результат? Такие возможные «капризы» федерального центра чреваты осложнениями общественно-политической ситуации в сердце страны. Вряд ли наверху захотят ворошить татарстанское общество.

Что касается второго случая — конституционного равноправия языков, — то и здесь Татарстан еще может что-то делать. Равноправие языков в школьном образовании — это, безусловно, фундамент справедливой языковой политики, и он обрушился у нас на глазах. Но в этой сфере есть еще резерв в виде развития школ с татарским языком обучения, восстановления татароязычного высшего образования. Реабилитация татарского языка как языка власти, равноправие языков в наглядной информации (хотя бы в той части, которую дает государство) способно несколько сгладить ситуацию. Татары, татарстанцы вправе ожидать от министерств и ведомств, от Госсовета и городской Думы большего количества своих представителей, которые не будут стесняться выступать на татарском языке.

Еще одна спящая конституционная норма, которую Татарстан имеет возможность разбудить, — это норма о татарстанском гражданстве. И дело не только во вкладыше с гербом. Дело в правильном написании фамилий и имен на родном языке. Право на это есть только в рамках отдельного вкладыша. Сегодня татары, народы других республик фактически лишены возможности увидеть правильное написание своего имени, своего отчества. Вот и получаем шутки с «Сульфатом Радия» — мем про нового мэра Уфы (имя главы Уфы — Ульфат Мустафин, татарское написание имени Өлфәт — прим. ред.), имена, в которых половина букв написаны не так, как родители называли своего ребенка. Для нас привычны обращение «оглы» к представителям азербайджанского народа, а вот для окончания на государственном татарском языке «улы», «кызы» стали за последние 10 лет чуть ли не анахронизмом.

«Причин радоваться политической модели республики становится все меньше, поскольку почти потеряли свое отражение в реальной жизни фундаментальные нормы, которые отличали нашу Конституцию от общефедеральной» 

«КОНСТИТУЦИЯ РЕСПУБЛИК В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ВОСПРИНИМАЕТСЯ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ АТАВИЗМ»

Наполненная реальным содержанием норма о татарстанском гражданстве, особый механизм взаимодействия с федеральной миграционной службой мог бы помочь быстрее возвращать в Татарстан наших соотечественников, желающих переехать к нам из своей страны. Это бы, например, помогло в решении проблем, которые сейчас испытывают татары Китая. И это был бы дополнительный и весьма гибкий человеческий капитал для страны, о котором в последнее время так много говорят.

К снисходительному отношению общества к Конституции добавляется и то, что Конституция Татарстана, конституции республик в составе Российской Федерации воспринимаются как политический атавизм, бумажка и как нечто, не имеющее аналогов в цивилизованном мире. По последнему моменту отметим, что свои конституции имеют земли в Германии (кстати, часть земель сегодня стали чаще называться республиками), штаты в США, автономные области в Испании и т. д. При этом региональные конституции далеки от конституционной вертикали, типовых текстов, переписывания общефедеральных норм.

Неожиданно для многих события в Ингушетии, действия республиканского Конституционного суда, ответ федерального Конституционного суда, постоянная и методичная апелляция гражданского общества к нормам основного государственного закона Ингушетии вновь актуализировали республиканские конституции, сделали их реальным механизмом отстаивания своих прав и решения политических проблем. Ингушское общество смогло отстоять незыблимость одного из главных принципов российского федерализма — невозможность изменения территории субъекта Федерации без согласия его населения. Получается, что пока работают республиканские конституции, работает и российский федерализм.