С понедельника по телевизору показывают сериал “Зулейха” по одноименному роману Гузели Яхиной. Однако в отличие от книги, завоевавшей кучу всевозможных наград, экранизацию принимают совсем не благосклонно. Называют русофобией и даже требуют запретить. Что происходит? Почему книга не вызвала возмущений, а сериал – вызвал. Только ли пандемия тому виной.

Нет, не только.

Если в двух словах, то книга была сделана хитрее, чем фильм. В книге не было прямого обвинения и набрасывания. Дело в том, что все происходящее в виде раскулачивания, жития в татарской деревне и прочее – Яхина (автор) подавала через точку видения Зулейхи (героиня). Эта Зулейха, как мы помним, была альтернативно одарена мозгами. Муж ее бил, насиловал, свекруха издевалась, а заторможенная женщина повторяла, что муж у нее хороший и ей крупно повезло по жизни. Поэтому читатели, знакомясь с обстоятельствами раскулачивания татарской деревни, не принимали это на свой счет, понимая, что обвинение сглажено призмой видения слабой мозгами Зулейхи.

Неслучайно роман сильно хвалила Улицкая и не стесняясь сравнивала работу Яхиной с прозой Айтматова. Не удивлюсь, если Людмила Евгеньевна книгу и консультировала, ведь обидный посыл романа получился очень хитроумно размазан.

Поскольку во второй части книги сосланная Зулейха начинает жить лучше прежнего, то читателю становилось не совсем понятно, кого обвиняют. То ли обличается совковое государство, которое умучивало бедных нацменьшинств. То ли, наоборот, “Зулейха” – это такая феминистическая книга против мужиков в принципе и не против Советского государства, которое освободило женщину Востока, дало ей ружье в руки и повесило барабан на шею.

Про такую штуку, известную в литературоведении как субъективация, отлично написано в учебнике профессора Литинститута Горшкова. Рекомендую.

Режиссер же элемент субъективации убрал. Мы не видим происходящего глазами необразованной главной героини. А потому воспринимаем кривое высказывание Яхиной как прямое высказывание. Вишенкой на тортике стало то, что режиссер добавил в фильм статистику про высланных, убитых, замученных. Изобразил красноармейцев полными идиотами, совокупляющимися в мечетях и стреляющими детей. Да и сгустил любовную линию. Красноармейка Пересильд у него – конченная сволочь и угнетательница нацменьшинств.

В довершение всех бед самоизоляция нехорошим образом срифмовалась с изображением несчастных переселенцев, которых везут три месяца в вагончиках. И вот уже скучающие граждане в чатиках от скуки стали припоминать межнациональные обиды и нести пандемическую фигню про то, как их угнетали русские.

Как говорил Гойя, сон разума рождает чудовищ.

Я не открою Америки, если скажу, что татары – это ровно такой же государствообразующий народ России, как украинцы, белорусы и русские. Поэтому изображать их бесправными гастарбайтерами, как это сделано в кино – крайне странно и неумно. А разжигать рознь по нынешним временам точно не надо. Украины хватает.

То, что не обабаенная часть зрителей возмутилась – совершенно справедливо и даже закономерно. Я тоже потерял дар речи, когда в фейсбуке женщина, с которой мы общались десять лет – стала написывать про некую “правду”, которая “наконец” раздалась из сериала про то, как мы, русские, умучивали татар. “Погодите, еще чеченцы и ингуши свою правду скажут”, – пригрозила женщина.

И это было сказано мне. Как будто лично я занимался переселением татар и должен приносить извинения. Ничо, что у меня так бабушка из Татарстана, а от моего прадедушки в лагере одни сапоги остались? Но в отличие от угнетаемых, изображенных в кино, я не могу себя отнести к какому-нибудь малочисленному этносу и требовать сатисфакции.

Разжигатели межнациональной розни должны отдавать себе отчет против кого они эту рознь разжигают. Призовем к ответу. Ага. А кого призовем? Меня? Таких, как я?

Я сильно похож на Лию Меджидовну Ахеджакову?

Не сильно. Поэтому претензий в свой адрес не принимаю, а вот к претензиям в адрес фильма – присоединяюсь. Нельзя так. Особенно сейчас, когда всем непросто.

Сергей Селедкин

samara.kp