13 апреля у американского защитника «Красных Крыльев» и лучшего распасовщика ПБЛ Аарона Майлза – день рождения. Одному из лидеров самарской команды исполняется 29 лет. Какой подарок он хочет? Почему отдать пас для него приятнее, чем забить самому? Об этом и о многом другом Майлз рассказал в интервью «ВК».
«Я обожаю баскетбол» – Что бы ты хотел получить в подарок?– Здорового ребенка, которого со дня на день подарит мне жена. И чтобы она хорошо чувствовала себя после родов. Сегодня утром я поблагодарил Бога за то, что живу, что у меня два замечательных сына и вот-вот родится третий, за то, что все неплохо у тех людей, которые внесли вклад в мое становление.
– В твоем пожелании не было ни слова про баскетбол. Почему?– Баскетбол в моем списке приоритетов не на первом месте. Но я обожаю баскетбол, я играю, потому что получаю от него огромное удовольствие. Но не могу сказать, что баскетбол – это вся моя жизнь. – Хотел бы, чтобы все сыновья играли в баскетбол?– Конечно. Но превыше всего я хочу, чтобы они просто были счастливы. И если делом их жизни, приносящим радость, будет не баскетбол – нет проблем, я не расстроюсь. Но старший, трехлетний Аарон-младший, приходит на мои тренировки, мы дома с ним играем в баскетбол. Его любимая игрушка – мяч. Младший сын, Адонис (ему полтора года), пока неразборчив в игрушках, играет всем подряд. – Как решили назвать третьего сына?– Имя пока не придумали. Старшему сыну имя мы с женой выбрали сразу – Аарон-младший. Тут вариантов не было. Со средним оказалось сложнее. Он родился утром. А из больницы не выписывают, пока не запишут имя новорожденного в документы. И я смог забрать жену из больницы только в 12 часов следующего дня – все это время мы мучительно выбирали имя сыну.– Бедная женщина, она, наверное, хотела домой…– Наверное. Мы перебрали тысячи имен. Что-то нравилось мне – отвергала жена. Или наоборот. Потом вроде придумали. Но как только медсестра начала заполнять карточку, я подбежал к ней: «Подождите! Дайте нам еще времени!» Сына назвали Адонис. – Может, теперь стоит заранее определиться с именем, чтобы жену не задержали в больнице большего положенного?– Ты прав. Сегодня же по «скайпу» с ней обсудим этот вопрос.– Беременность супруги отвлекает от баскетбола и «Красных Крыльев»?– Когда я выхожу на площадку, то фокусируюсь только на игре. Но когда я дома, то скучаю по семье. Мы часами общаемся по «скайпу». Но это никак не отражается на моей игре. – Пока тебя нет рядом с женой, кто ей помогает?– Она сильная, самостоятельная женщина. Старший сын ходит в садик, поэтому у нее хватает свободного времени для остального. Ее родители живут в 20 минутах езды и всегда готовы помочь. При необходимости она может обратиться к соседям. А на следующей неделе к ней отправятся мои родители.– А получивший известность новогодний инцидент в ночном клубе сильно осложнил жизнь? И была ли у него, на твой взгляд, расистская подоплека? – Мне бы хотелось думать, что нет. Я просто не могу точно оценить мотивы вступивших со мной в перепалку парней, поскольку они были пьяны. Сто процентов, что я не хотел, чтобы такая история произошла. Мы же пришли в клуб немного отдохнуть, потанцевать – только и всего. Больше всего раздражает то, в каком виде это все было подано в некоторых СМИ, где указана абсолютно неправильная трактовка событий. И я уже не раз об этом заявлял. Надеюсь, полиция сумеет во всем разобраться.– Шумиха вокруг этой истории связана с тем, что ты публичная фигура, профессиональный спортсмен? – Конечно. В барах и США, и России часто происходят такие конфликты. Но в данном случае, по-моему, люди, узнав, что их оппонентом был человек из мира спорта, решили: «Похоже, мы можем получить немного денег влегкую». И начали раздувать конфликт на пустом месте.
Медаль для сына – Какой подарок ты бы привез своему новорожденному сыну из Самары?– Лучшим подарком станет Кубок России, «Финал четырех» которого пройдет в Самаре. И те медали, которые получат обладатели этого трофея. Ведь медали дают?– Победа в Кубке России для тебя круче, чем победа в Кубке Франции с «По-Ортезом»?– Выигрыш любого трофея – это потрясающее ощущение. Я это уже испытывал. И хочу еще. В этот момент ты понимаешь, что многого достиг. Возникает потрясающее чувство, которое сложно объяснить словами. Его надо пережить. – Долго переживал поражение сборной университета Канзас в финале студенческого чемпионата США, именуемого «мартовское безумие»?– Очень. Я помню о том поражении до сих пор, но историю назад не повернешь. Тем более у меня остались чудесные воспоминания: огромный зал, почти 20 000 болельщиков, я в составе сборной университета из Канзаса. Для любого молодого баскетболиста сыграть в финале студенческого чемпионата США – значит понять, что ты не напрасно занялся этим видом спорта.– Ты остался в истории сборной университета Канзаса как один из лучших плеймейкеров. Ты с детства любил раздавать пасы?– Моим кумиром был Мэйджик Джонсон – он тоже никогда не жадничал на площадке. А тренировавшие меня отец и его друг с первых занятий прививали культуру паса, втолковывали, что мяч принадлежит в атаке всей команде. Надо им делиться, пасовать и сообща можно добиться победы. И наставлениям отца я следовал всю жизнь. Кроме того, мне везло на одноклубников, которые сейчас играют за многие клубы НБА. Дрю Гуден («Милуоки»), Ник Коллисон («Оклахома-Сити»), Керк Хайнрик («Чикаго»), Саша Каун (ЦСКА) – это были отличные напарники, им приятно было пасовать. – Но почти всем им удалось закрепиться в командах НБА, а тебе – нет?– Я играл в НБА за «Голден Стэйт». Затем пытался, на протяжении нескольких лет, пробиться в команды через летние «лагеря». И однажды понял – для того, чтобы заиграть в НБА, помимо таланта, огромного желания, «физики» нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Летом 2011 года в летнем лагере «Голден Стэйт» я много играл, забивал, раздавал пасы, имея хорошие перспективы на попадание в команду. Но получил травму игрок другого амплуа, и тренерский штаб взял на контракт другого игрока. Я бы очень хотел играть в НБА. Но если не получается, то с удовольствием играю за океаном. И получаю от этого удовольствие.– Летом 2012 года будешь пытаться пробиться в команду НБА?– Мне уже 29 лет. Если возможность будет – да. Но те 2-3 месяца отпуска я бы хотел провести с семьей. И честно говоря, будущее я связываю с Европой. И следующий сезон проведу за океаном.
«Нам не хватило стабильности» – Ты лучший распасовщик ПБЛ. Приятно знать это?– Да. Но все мои личные достижения я бы отдал за то, чтобы с «Красными Крыльями» оказаться в четверке лучших ПБЛ и бороться за медали.– Чего не хватило команде для попадания в четверку?– Мы были конкурентоспособны почти в каждом матче. Не хватало стабильности. То вдруг наступала очковая «засуха», или мы вдруг начинали слишком медленно играть. И, конечно, слишком много мы проиграли матчей в дополнительное время, когда не хватало для победы самую малость.
Своя роль на площадке – Если есть выбор – бросить или отдать пас, что выберешь?– Пас. Знаю – для многих важнее забить. Для меня – нет. Игровой эпизод: я вылетаю на кольцо и, видя, что мой одноклубник поддерживает меня в атаке, отдам ему пас. – Тебе говорили, что ты нетипичный американский баскетболист?– Почему? – Отдать пас в такой ситуации больше присуще европейцам.– Отец и его друг всегда мне внушали: у каждого игрока – своя роль на площадке. Не надо пытаться сделать все за всех. Не случайно в этом сезоне в решающий момент я искал Бриона Раша – он может забить в таком моменте. Но в других командах, где не было таких игроков, как Брион, бремя лидерства я примеривал на себя. Забивать хотят все. И я был бы рад набирать в каждом матче 30 очков и 15 передач. Но 8 очков и 10 передач меня устроят, если команда победит.– Ежемесячно болельщики «Красных Крыльев» выбирают лучшего игрока. И тебя, в отличие от Раша, не выбрали ни разу. Завидуешь Бриону?– Зависть – это для слабаков. Я рад за Бриона. Болельщики любят тех, кто набирает много очков. Мне достаточно, что одноклубники ценят мои пасы, а болельщики знают, что в любой ситуации я будут бороться до конца.– Главный тренер самарской команды Сергей Базаревич был одним из лучших плеймейкеров в истории российского баскетбола. Он подсказывает тебе?– Он здорово понимает, читает игру. И подсказывает очень точно. Но мы с коучем, играя на одной позиции, абсолютно разные плеймейкеры. Чтобы было понятно – в одинаковой ситуации я 20 раз отдам пас, а он 20 раз бы бросил. Он советует мне больше бросать, чаще брать игру на себя. Я понимаю – так и надо. И пытаюсь это делать.
«Грустно, что расизм еще не изжит» – Играющие в чемпионате России по футболу легионеры столкнулись с признаками расизма – в их сторону кидали бананы, в их адрес улюлюкали. Тебе доводилось с подобным сталкиваться?– Нет. Но я слышал об одном случае, произошедшем на баскетболе в США. Встречались команды школы, где учатся темнокожие, и элитной школы, где учатся только белые. И некоторые болельщики команды белых выбежали на площадку с бананами и стали издавать звуки, подражая обезьянам. Грустно, что расизм еще не изжит. Для меня непонятно вот что: все мы каждое утро просыпаемся, ходим в туалет, завтракаем, работаем, занимаемся сексом, рожаем детей. Единственное отличие – в цвете коже. И если кто-то думает, что он лучше другого, потому что у него кожа белого цвета, – мне это непонятно.
– В твоем пожелании не было ни слова про баскетбол. Почему?– Баскетбол в моем списке приоритетов не на первом месте. Но я обожаю баскетбол, я играю, потому что получаю от него огромное удовольствие. Но не могу сказать, что баскетбол – это вся моя жизнь. – Хотел бы, чтобы все сыновья играли в баскетбол?– Конечно. Но превыше всего я хочу, чтобы они просто были счастливы. И если делом их жизни, приносящим радость, будет не баскетбол – нет проблем, я не расстроюсь. Но старший, трехлетний Аарон-младший, приходит на мои тренировки, мы дома с ним играем в баскетбол. Его любимая игрушка – мяч. Младший сын, Адонис (ему полтора года), пока неразборчив в игрушках, играет всем подряд. – Как решили назвать третьего сына?– Имя пока не придумали. Старшему сыну имя мы с женой выбрали сразу – Аарон-младший. Тут вариантов не было. Со средним оказалось сложнее. Он родился утром. А из больницы не выписывают, пока не запишут имя новорожденного в документы. И я смог забрать жену из больницы только в 12 часов следующего дня – все это время мы мучительно выбирали имя сыну.– Бедная женщина, она, наверное, хотела домой…– Наверное. Мы перебрали тысячи имен. Что-то нравилось мне – отвергала жена. Или наоборот. Потом вроде придумали. Но как только медсестра начала заполнять карточку, я подбежал к ней: «Подождите! Дайте нам еще времени!» Сына назвали Адонис. – Может, теперь стоит заранее определиться с именем, чтобы жену не задержали в больнице большего положенного?– Ты прав. Сегодня же по «скайпу» с ней обсудим этот вопрос.– Беременность супруги отвлекает от баскетбола и «Красных Крыльев»?– Когда я выхожу на площадку, то фокусируюсь только на игре. Но когда я дома, то скучаю по семье. Мы часами общаемся по «скайпу». Но это никак не отражается на моей игре. – Пока тебя нет рядом с женой, кто ей помогает?– Она сильная, самостоятельная женщина. Старший сын ходит в садик, поэтому у нее хватает свободного времени для остального. Ее родители живут в 20 минутах езды и всегда готовы помочь. При необходимости она может обратиться к соседям. А на следующей неделе к ней отправятся мои родители.– А получивший известность новогодний инцидент в ночном клубе сильно осложнил жизнь? И была ли у него, на твой взгляд, расистская подоплека? – Мне бы хотелось думать, что нет. Я просто не могу точно оценить мотивы вступивших со мной в перепалку парней, поскольку они были пьяны. Сто процентов, что я не хотел, чтобы такая история произошла. Мы же пришли в клуб немного отдохнуть, потанцевать – только и всего. Больше всего раздражает то, в каком виде это все было подано в некоторых СМИ, где указана абсолютно неправильная трактовка событий. И я уже не раз об этом заявлял. Надеюсь, полиция сумеет во всем разобраться.– Шумиха вокруг этой истории связана с тем, что ты публичная фигура, профессиональный спортсмен? – Конечно. В барах и США, и России часто происходят такие конфликты. Но в данном случае, по-моему, люди, узнав, что их оппонентом был человек из мира спорта, решили: «Похоже, мы можем получить немного денег влегкую». И начали раздувать конфликт на пустом месте.
Медаль для сына – Какой подарок ты бы привез своему новорожденному сыну из Самары?– Лучшим подарком станет Кубок России, «Финал четырех» которого пройдет в Самаре. И те медали, которые получат обладатели этого трофея. Ведь медали дают?– Победа в Кубке России для тебя круче, чем победа в Кубке Франции с «По-Ортезом»?– Выигрыш любого трофея – это потрясающее ощущение. Я это уже испытывал. И хочу еще. В этот момент ты понимаешь, что многого достиг. Возникает потрясающее чувство, которое сложно объяснить словами. Его надо пережить. – Долго переживал поражение сборной университета Канзас в финале студенческого чемпионата США, именуемого «мартовское безумие»?– Очень. Я помню о том поражении до сих пор, но историю назад не повернешь. Тем более у меня остались чудесные воспоминания: огромный зал, почти 20 000 болельщиков, я в составе сборной университета из Канзаса. Для любого молодого баскетболиста сыграть в финале студенческого чемпионата США – значит понять, что ты не напрасно занялся этим видом спорта.– Ты остался в истории сборной университета Канзаса как один из лучших плеймейкеров. Ты с детства любил раздавать пасы?– Моим кумиром был Мэйджик Джонсон – он тоже никогда не жадничал на площадке. А тренировавшие меня отец и его друг с первых занятий прививали культуру паса, втолковывали, что мяч принадлежит в атаке всей команде. Надо им делиться, пасовать и сообща можно добиться победы. И наставлениям отца я следовал всю жизнь. Кроме того, мне везло на одноклубников, которые сейчас играют за многие клубы НБА. Дрю Гуден («Милуоки»), Ник Коллисон («Оклахома-Сити»), Керк Хайнрик («Чикаго»), Саша Каун (ЦСКА) – это были отличные напарники, им приятно было пасовать. – Но почти всем им удалось закрепиться в командах НБА, а тебе – нет?– Я играл в НБА за «Голден Стэйт». Затем пытался, на протяжении нескольких лет, пробиться в команды через летние «лагеря». И однажды понял – для того, чтобы заиграть в НБА, помимо таланта, огромного желания, «физики» нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Летом 2011 года в летнем лагере «Голден Стэйт» я много играл, забивал, раздавал пасы, имея хорошие перспективы на попадание в команду. Но получил травму игрок другого амплуа, и тренерский штаб взял на контракт другого игрока. Я бы очень хотел играть в НБА. Но если не получается, то с удовольствием играю за океаном. И получаю от этого удовольствие.– Летом 2012 года будешь пытаться пробиться в команду НБА?– Мне уже 29 лет. Если возможность будет – да. Но те 2-3 месяца отпуска я бы хотел провести с семьей. И честно говоря, будущее я связываю с Европой. И следующий сезон проведу за океаном.
«Нам не хватило стабильности» – Ты лучший распасовщик ПБЛ. Приятно знать это?– Да. Но все мои личные достижения я бы отдал за то, чтобы с «Красными Крыльями» оказаться в четверке лучших ПБЛ и бороться за медали.– Чего не хватило команде для попадания в четверку?– Мы были конкурентоспособны почти в каждом матче. Не хватало стабильности. То вдруг наступала очковая «засуха», или мы вдруг начинали слишком медленно играть. И, конечно, слишком много мы проиграли матчей в дополнительное время, когда не хватало для победы самую малость.
Своя роль на площадке – Если есть выбор – бросить или отдать пас, что выберешь?– Пас. Знаю – для многих важнее забить. Для меня – нет. Игровой эпизод: я вылетаю на кольцо и, видя, что мой одноклубник поддерживает меня в атаке, отдам ему пас. – Тебе говорили, что ты нетипичный американский баскетболист?– Почему? – Отдать пас в такой ситуации больше присуще европейцам.– Отец и его друг всегда мне внушали: у каждого игрока – своя роль на площадке. Не надо пытаться сделать все за всех. Не случайно в этом сезоне в решающий момент я искал Бриона Раша – он может забить в таком моменте. Но в других командах, где не было таких игроков, как Брион, бремя лидерства я примеривал на себя. Забивать хотят все. И я был бы рад набирать в каждом матче 30 очков и 15 передач. Но 8 очков и 10 передач меня устроят, если команда победит.– Ежемесячно болельщики «Красных Крыльев» выбирают лучшего игрока. И тебя, в отличие от Раша, не выбрали ни разу. Завидуешь Бриону?– Зависть – это для слабаков. Я рад за Бриона. Болельщики любят тех, кто набирает много очков. Мне достаточно, что одноклубники ценят мои пасы, а болельщики знают, что в любой ситуации я будут бороться до конца.– Главный тренер самарской команды Сергей Базаревич был одним из лучших плеймейкеров в истории российского баскетбола. Он подсказывает тебе?– Он здорово понимает, читает игру. И подсказывает очень точно. Но мы с коучем, играя на одной позиции, абсолютно разные плеймейкеры. Чтобы было понятно – в одинаковой ситуации я 20 раз отдам пас, а он 20 раз бы бросил. Он советует мне больше бросать, чаще брать игру на себя. Я понимаю – так и надо. И пытаюсь это делать.
«Грустно, что расизм еще не изжит» – Играющие в чемпионате России по футболу легионеры столкнулись с признаками расизма – в их сторону кидали бананы, в их адрес улюлюкали. Тебе доводилось с подобным сталкиваться?– Нет. Но я слышал об одном случае, произошедшем на баскетболе в США. Встречались команды школы, где учатся темнокожие, и элитной школы, где учатся только белые. И некоторые болельщики команды белых выбежали на площадку с бананами и стали издавать звуки, подражая обезьянам. Грустно, что расизм еще не изжит. Для меня непонятно вот что: все мы каждое утро просыпаемся, ходим в туалет, завтракаем, работаем, занимаемся сексом, рожаем детей. Единственное отличие – в цвете коже. И если кто-то думает, что он лучше другого, потому что у него кожа белого цвета, – мне это непонятно.
“Волжская коммуна”.