76 лет назад гитлеровцы казнили татарского поэта
25 августа 1944 года Муса Джалиль был гильотинирован палачами, будучи в плену у гитлеровских национал-социалистов. Судьба великого татарского поэта сплетает в себе несколько жизней, отдельных сюжетов, которые магнетически соединяются в его образе, уверен политолог Руслан Айсин. В своем материале для «БИЗНЕС Online» он объясняет, почему из-за таких людей, как Джалиль, и их подвигов тирания на планете не может восторжествовать окончательно.
Джалиль — один из немногих татар, признанных в большом мире. Имя его прославил подвиг, который он совершил в борьбе против гитлеровских национал-социалистов
Фото: Алексей Белкин
«СУДЬБА МУСЫ ДЖАЛИЛЯ СПЛЕТАЕТ В СЕБЕ НЕСКОЛЬКО ЖИЗНЕЙ»
Сегодня годовщина смерти великого татарского поэта Мусы Джалиля. Его имя вписано огненными буквами в историю татарского народа. Джалиль — один из немногих татар, признанных в большом мире. Имя его прославил ратный подвиг, который он проявил в борьбе против гитлеровских национал-социалистов, за что был гильотинирован палачами 25 августа 1944 года, будучи у них в плену.
Судьба Мусы Джалиля сплетает в себе несколько жизней, отдельных сюжетов, которые магнетически соединяются в его образе. Родился он в 1906 году в деревне Мустафино Оренбургской области, в пространстве татарской ойкумены, там, где в бескрайних тюркских степях вольно гуляют ветра свободы. С ранних лет он стал писать стихи, тянулся к творчеству. Рисовал. Увлечение творчеством не помешало ему учиться в прославленном оренбургском медресе «Хусайния», где преподавали такие корифеи татарской общественной и религиозной мысли, как Ризаэтдин Фахретдин, Сагит Рамеев, Муса Бигиев, Сагит Сунчалей, Шариф Камал, Фатих Карим. После революции медресе переименовывается в Татарский институт народного образования, Джалиль продолжает там свое обучение.
Важной вехой его жизни является участие в Гражданской войне. Любая война преобразует человека: кого-то она делает сильнее, кого-то надламывает, травмирует, делая навсегда другим по отношению к себе прежнему. Однако опыт войны не подорвал в нем веру к созиданию, творческому делу. Перебравшись в Москву, Джалиль окончил литературный факультет МГУ.
Судьбоносным моментом в биографии Джалиля была встреча с одним из моих самых любимых писателей, главным разоблачителем преступлений сталинизма Варламом Шаламовым, стойким солдатом правды, несгибаемым борцом с тиранией. Муса Джалиль жил с ним в одной студенческой комнате около года. В память об их совместном быто- и литературном жительстве Шаламов написал рассказ «Студент Муса Залилов».
Судьбоносным моментом в биографии Джалиля была встреча с главным разоблачителем преступлений сталинизма Варламом ШаламовымФото: ОГПУ при СНК СССР, 1929 г., Public Domain, wikimedia.org
«ПЕРВЫМ РУССКИМ СТИХОТВОРЕНИЕМ, КОТОРОЕ ВЫУЧИЛ МУСА ЗАЛИЛОВ ПЕРЕД ТЕМ, КАК СТАТЬ ДЖАЛИЛЕМ, БЫЛ «УЗНИК» ПУШКИНА»
Вот отрывок из того небольшого рассказа:
«Достоинств у Мусы было много. Комсомолец — раз! Татарин — два! Студент русского университета — три! Литератор — четыре! Поэт — пять!
Муса был поэт-татарин, бормотал свои вирши на родном языке, и это еще больше подкупало московские студенческие сердца. Муса был очень опрятен: маленький, аккуратный, с тонкими, маленькими, женскими пальчиками, нервно листавшими книжку русских стихов. Вечерами, не то что часто, а каждый вечер, Муса читал вполголоса на татарском свое или чье-то чужое — тело входило в ритм чтения, тонкая ладошка Мусы отбивала чужие ритмы, а может быть, и свои. Мы все были тогда увлечены приближением ямба к жизни и восхищенно следили за упражнениями Мусы при восхождении на Олимп чужого языка, где так много неожиданных ям и колдобин. Муса смело углублялся в подземное царство чужого языка, подводных коряг и идиом.
<…> Муса еще не был Джалилем (до войны еще было далеко), но внутренне готовился к этой роли. Поэты часто предсказывают свою судьбу, пытаются угадать будущее — русские по крайней мере. И Пушкин, и Лермонтов рассказывали о своей смерти раньше, чем умерли.
Таким был и Муса. Русских стихов он перевел немало. Не только Пушкина, но и Маяковского. Первым русским стихотворением, которое выучил Муса Залилов перед тем, как стать Джалилем, был «Узник» Пушкина».
Самый известный сборник его стихов «Моабитская тетрадь» также пробивал дорогу к читателю через колючие тернии цензоров
Фото: cultradio.ru
«МАЛО КТО ЗНАЕТ, ЧТО ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ МГБ СССР ЗАВЕЛО ДЕЛО НА ДЖАЛИЛЯ»
«Узник»… Символизм и судьбоносные знаки сквозят в биографических линиях поэтов и писателей. Узником ГУЛАГа 20 лет был его товарищ Шаламов, который как-то написал такие строки: «Фучик, Карбышев, Джалиль — вот мои герои…» Узником нацистских лагерей был Джалиль. Он не вышел на свободу, как Варлам Тихонович, чтобы рассказать миру всю правду о злодеяниях тиранического зверя, а принял смерть. Именно смерть и стала тем трубным гласом, который через его стихи донес до нас весть о пламенном борце за свободу и честь. Поэт свободы.
Мало кто знает, что после окончания войны МГБ СССР завело дело на Джалиля. Поэт обвинялся в измене и пособничестве врагу за участие в созданном немецкой военной разведкой легионе «Идель-Урал» (об этом есть хорошая книга историка Искандера Гилязова), состоявшем из пленных представителей поволжских народов. Джалиль, когда попал в плен, вступил в этот легион. Но вермахт не доверял идель-ураловцам, относился к ним с подозрением. И было за что. В недрах этого подразделения Муса Джалиль и его соратники создали подрывную организацию, печатали антифашистские листовки, вели вербовочную кампанию среди легионеров. Но группа была разоблачена — и Мусу Джалиля вместе с 10 соратниками казнили. Вот имена этих героев: Гайнан Курмашев, Абдулла Алиш, Фуат Сайфульмулюков, Фуат Булатов, Гариф Шабаев, Ахмет Симаев, Абдулла Батталов, Зиннат Хасанов, Ахат Атнашев и Салим Бухаров.
Имя Джалиля в 1946 году было включено в список особо опасных преступников. Тоталитаризм был в этом смысле машиной, которая напрочь отвергала любой намек на свободное геройство. Опыт героев «там» был опасен. Иосиф Сталин чрезмерно ревностно относился к тем, кто был на «той стороне», в страшных застенках. Он предпочитал свои застенки, куда бросил немало достойных людей отечества.
Подвиг Джалиля был под грифом секретности несколько лет, вплоть до смерти Иосифа Сталина в 1953 году. Самый известный сборник его стихов «Моабитская тетрадь», написанный им в германской тюрьме «Моабит», также пробивал дорогу к читателю через колючие тернии цензоров. «Моабитская тетрадь» в немалой степени была «узником»…
Жизнь Джалиля была непростой, как была непростой и дальнейшая судьба его имени
Фото: «БИЗНЕС Online»
«ТИРАНИЯ НЕ МОЖЕТ ВОСТОРЖЕСТВОВАТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО РОВНО ИЗ-ЗА ТАКИХ ЛЮДЕЙ, ИХ ПОДВИГОВ»
Всего было два экземпляра рукописей. Один в Казань привез бывший военнопленный Нигмат Терегулов. В 1947 году из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь. В дипмиссию СССР ее принес сокамерник Джалиля, участник бельгийского антифашистского сопротивления Андре Тиммерманс. Он выполнил последнюю просьбу нашего земляка: сохранить рукописи и отправить на родину. Впрочем, был еще один сборник стихов — его доставил бывший военнопленный Габбас Шарипов. Оба, Терегулов и Шарипов, были арестованы советской властью. Нигмат Терегулов не выдержал суровых условий лагерной жизни и умер. Габбас Шарипов отсидел назначенные 10 лет и вышел на свободу.
Удивительно, но был еще один экземпляр рукописных стихов Джалиля. Его в советское посольство в Риме доставил татарин Казим Миршан. Тетрадь секретной депешей отправили в Москву, в MГБ, затем ее передали в службу военной контрразведки «СМЕРШ», и там след рукописи теряется. До сих пор тетрадь считается утерянной.
В 1953 году судьбой «Моабитской тетради» занялся известный писатель Константин Симонов, который написал о Джалиле большую статью, организовал перевод его стихов, чем поспособствовал его реабилитации. Впоследствии Джалилю посмертно присудили звание «Герой Советского Союза».
Жизнь Джалиля была непростой, как была непростой и дальнейшая судьба его имени. Такова уж ноша поэтов: они несут печаль и боль мира на себе, принимая удары судьбы, стойко выдерживая их. Тирания не может восторжествовать окончательно ровно из-за таких людей, их подвигов. Колючие проволоки рвутся, толстенные стены рушатся под их могучим словом. Муса Джалиль был таким. Поэтом. Воином. Героем.
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции