Азат Ахунов вспоминает, как 100 лет назад формировались дипотношения России с Турцией и почему это влияло на связи Ататюрка с татарами
В начале июня 1920 года нарком иностранных дел Советской России Георгий Чичерин направил ответное письмо председателю парламента Великого национального собрания Мустафе Кемалю. Это был первый межгосударственный договор нового турецкого правительства, которому Страна Советов вскоре помогла и оружием. О первых взаимодействиях двух тогда еще не признанных государств напоминает известный казанский востоковед, автор «БИЗНЕС Online» Азат Ахунов.
Представители турецкой и российской делегаций на фоне вагонов с изображением красного креста, в которых в Турцию доставлялось российское золото. Карс, 1920-е годы. Фото: turkey.mid.ru
АТАТЮРК ПИСАЛ, ЧТО БЫЛО БЫ ПРЕСТУПЛЕНИЕМ ЗАБЫТЬ О ТОЙ ПОМОЩИ, КОТОРУЮ ОКАЗАЛА РОССИЯ
Если бы не коронавирус, то в эти дни мы широко праздновали бы 100-летие установления дипломатических отношений между Россией и Турцией. Все запланированные мероприятия ушли в онлайн, и вряд ли к этой дате вернутся еще раз.
3 июня 1920 года нарком иностранных дел Советской России Георгий Чичерин направил ответное письмо председателю парламента Великого национального собрания Мустафе Кемалю Ататюрку. Это был первый межгосударственный договор нового турецкого правительства.
Неоднозначность ситуации заключалась в том, что на тот момент правительство Кемаль-паши считалось нелегитимным. Османская империя еще существовала, до ее окончательного краха оставалось два года, был еще жив и халифат. 29 апреля 1920 года Великое национальное собрание приняло закон, согласно которому любому, кто усомнится в его легитимности, грозит смертная казнь. В ответ официальное султанское правительство приговорило к смерти Кемаля и его сторонников.
Советская Россия тоже тогда была ни кем не признана, за исключением «независимой» Эстонии, где после 13-месячной войны Красная армия восстановила советскую власть. Кемалисты остро нуждались в любой помощи. Обратиться им было не к кому, кроме как к русским. Кемаль направил письмо Владимиру Ленину, в котором предлагал установить межгосударственные отношения, а заодно попросил прислать денег и оружие.
»…Для того чтобы изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию… мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам 5 миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое следует выяснить при переговорах…» — писал он в Москву. Нет, лидер кемалистов не был поклонником коммунистических идей, а действовал как прагматик. Дружба с Советской Россией являлась для него «браком по расчету», помогавшим прорвать кольцо военной блокады со стороны Антанты.
200 кг золота из Советской России прибыло в Анкару той же осенью, и это было не единственное поступление. В 1920–1922 годах кемалистам поставили и вооружение: 40 тыс. винтовок, 324 пулемета и 66 орудия, а также 10 млн рублей золотом. Кроме того, в Турцию отправили обозы с артиллерийскими орудиями, пулеметами, винтовками, саблями и другим военным снаряжением. И это в то время, когда молодое советское государство само остро нуждалось буквально во всем. Полыхавшая повсюду Гражданская война истощила все ресурсы, в Поволжье и на Урале жертвами голода стали 5 млн человек. Сами большевики вынуждены были принять помощь из капиталистических стран.
Неправильно говорить о том, что это была игра только в одни ворота. Турки смогли отправить в южные губернии России зерно. Это был максимум, чем они могли ответить. Позже Ататюрк писал, что было бы преступлением забыть о той помощи, которую оказала Россия.
Англичанин в Турции: «Даешь горючее – получишь дружбу!» СССР в Турции: «Даешь дружбу – получай горючее!» «Крокодил», март 1925 года, №12 (122). Рисунок Ю. Ганфа
В марте 1921-го в Москве был подписан договор между РСФСР и правительством Великого национального собрания Турции. По этому соглашению Батум закреплялся за Грузией. Турции отдавались Карс и Ардаган. Стороны обязались не вести подрывной деятельности друг против друга. Это соглашение с Москвой укрепило власть Кемаля. Советское посольство, открытое в 1920 году, было единственным в то время иностранным дипломатическим представительством в новой Турции.
Обстановка перед подписанием российско-турецкого договора о дружбе и братстве. Москва, 16 марта 1921 года. Фото: turkey.mid.ru
В начале 1930-х СССР и Турция обменялись официальными делегациями. Отношения тогда были самыми теплыми. В октябре 1933 года Турцию посетила представительная советская делегация во главе с маршалом Климентом Ворошиловым. Об этом был снят фильм «Анкара — сердце Турции». Ататюрк настолько уважал Ворошилова, что распорядился поместить его, а также посла Семена Аралова рядом с собой в скульптурную группу памятника, установленного в честь основания Турецкой Республики на площади Таксим в Стамбуле.
НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО МУСТАФА ПОСТИГАЛ ПРЕМУДРОСТИ ЭКОНОМИКИ ПО УЧЕБНИКУ, КОТОРЫЙ НАПИСАЛ БЫВШИЙ ТАТАРСКИЙ ЛИТЕРАТОР
В 1892 году в офицерском училище «Ирадэи сэния илэ Хэрбия мэктебе» появился новый преподаватель. Это был известный татарский писатель, автор первого татарского романа «Хисаметдин менла» Муса Акъегетзаде, в Турции он был известен как Мехмет Муса (1864–1923).
В училище он преподавал русский язык и экономику. В 80-е годы XIX века Акъегетзаде уехал из России, после окончания школы высших чиновников «Мулкия» находился на турецкой государственной службе и одновременно занимался преподавательской деятельностью. Интересно, что именно в это самое училище, где работал Акъегетзаде, поступил на учебу будущий президент Турецкой Республики, а тогда обыкновенный курсант Кемаль. Неизвестно, встречались ли они в аудиториях, но не исключено, что Мустафа постигал премудрости экономики по учебнику, который незадолго до того написал бывший татарский литератор. Кто знает, может быть, именно эта книга сыграла свою роль в формировании экономических взглядов будущего лидера турок.
Муса Акъегетзаде. Фото из личного архива Азата Ахунова
В 2002 году мне удалось два с лишним месяца поработать в османском архиве в Стамбуле и республиканском архиве в Анкаре. Основной моей целью являлся поиск документов, касающихся жизни и деятельности Акъегетзаде. В итоге новые материалы были найдены, сделаны копии с газет, которые Акъегетзаде выпускал в Турции, уточнена по годам история его продвижения по службе, собраны другие редкие документы. Но, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает»: за прошедшие почти 20 лет из-за постоянной занятости так и не удалось ввести эти материалы в научный оборот.
Азат Ахунов в Анкаре во время работы в архивах. 2002 год. Фото из личного архива Азата Ахунова
Большим уважением Ататюрка пользовался Юсуф Акчура (1876–1938), татарский общественный и политический деятель, с 1923 года советник президента Турции по ключевым вопросам политики и культуры. Кемаль высоко ценил своего советника за независимость суждений. Так, поддержав реформы Ататюрка, Акчура не соглашался с таким перегибом, как закрытие медресе и мечетей. Тем не менее лидер Турции благоволил ему и в 1931 году назначил председателем турецкого исторического общества, а в 1932-м поручил руководить работой I турецкого исторического конгресса. На одном из банкетов, данных в честь приезда советской делегации, Кемаль предоставил слово Акчуре. На прекрасном русском языке татарский ученый сделал доклад, который приятно удивил советских функционеров. В частности, Акчура положительно оценил роль народников в истории России, по масштабу личности поставил Ленина рядом с Львом Толстым, охарактеризовал его как героя, «рожденного на гребне противостояния Востока и Запада», а также одобрительно отозвался о предоставлении большевиками автономий малым народам Советской России. Позже Акчура неоднократно использовался турецкими властями в контактах с советской стороной через посла СССР в Турции.
Татарский литератор и общественный деятель Гаяз Исхаки рядом с Юсуфом Акчурой (первый справа). Стамбул, 1931 год. Фото из архива ИЯЛИ им. Ибрагимова АН РТ
НО МАКСУДИ ОСТАЛСЯ ВЕРЕН СВОЕМУ КУМИРУ И, КОГДА УЗНАЛ О СМЕРТИ АТАТЮРКА, ПЛАКАЛ НАВЗРЫД
Преподаватель Стамбульского и Анкарского университетов, выпускник Сорбонны, татарский политический деятель Садри Максуди (1878–1957) выдвинул программу совершенствования турецкого языка, избавления его от арабо-персидских заимствований. Выпустив в 1930-м книгу «Во имя турецкого языка» («Тюрк дили ичин»), он окончательно завоевал симпатии Ататюрка. Интересна история их знакомства и дружбы. Еще в 20-е годы прошлого века, когда Максуди жил во Франции и не думал уезжать из этой благополучной страны, где у него были дом, семья и хорошо оплачиваемая работа, он, будучи по натуре тюркофилом, с большим вниманием следил за развитием событий в Турции. Конечно, ему хотелось быть в центре событий и самому участвовать в строительстве нового тюркского государства. В Турции также внимательно следили за карьерой татарского ученого, и однажды ему поступило официальное предложение переехать в Турецкую Республику и заняться преподавательской работой.
Для начала Максуди решил съездить в Турцию с лекциями — хотел своими глазами увидеть достижения Турецкой Республики и по возможности познакомиться со своим кумиром. В ноябре 1924 года татарский ученый прибыл в Турцию. Его лекции «Взгляд на тюркскую историю», «Тюркское единство», «Роль академий в развитии и совершенствовании языков» вызвали самые восторженные отклики и неоднократно прерывались аплодисментами. Состоялась и долгожданная встреча с Ататюрком. Максуди поручили преподавать совсем новый и неразработанный предмет «История тюркского права». Надо сказать, что он с блеском справился с поставленной задачей и написал прекрасный учебник по данному предмету. Все это вызвало уважение Ататюрка. Если к другим своим приближенным он обращался на «ты», то Максуди неизменно говорил «вы». Он часто приглашал его на застолья во дворец, где они в неформальной обстановке обсуждали многие важные государственные проблемы. Известно, что состоялось свыше 100 подобных встреч. По своему статусу Максуди фактически являлся личным советником Кемаля. Впрочем, этой дружбе однажды пришел конец. Прогрессирующая болезнь Ататюрка сделала его резким и обидчивым. Выразив недовольство по одному из критических высказываний Максуди, он тут же отдалил его от себя и, мало того, организовал травлю ученого в прессе. Но Максуди остался верен своему кумиру и, когда узнал о смерти Ататюрка, плакал навзрыд.
С большим почтением руководитель Турецкой Республики относился еще к одному татарину — археологу и этнологу Хамиту Зубейру Кушаю (1897–1984), выходцу из села Тлянче-Тамака Мензелинского уезда. В 1909 году Кушай переезжает с родителями в Турцию, оканчивает медресе в Салониках, позже он учится в известных востоковедных центрах Венгрии и Германии, избирается действительным членом различных европейских и азиатских научных институтов и обществ. Благодаря прямой поддержке Ататюрка удачно складывается его карьера и в Турции. Кушай является одним из организаторов турецкого исторического и турецкого лингвистического обществ.
Не до конца изучена история взаимоотношений татарского политического деятеля Мирсаида Султан-Галиева (1892–1940) и Ататюрка. По некоторым сведениям, Кемаль приглашал известного политика-большевика переехать в Турцию, но тот якобы отказался.
Однако не все было так гладко во взаимоотношениях Ататюрка и татар. Идя на поводу Советов, Кемаль вынужден был время от времени закручивать гайки, и в первую очередь это касалось бывших граждан Советской России. В начале 1930-х были закрыты издания азербайджанских националистов, а в 1936-м дошла очередь и до татар. В республиканском архиве в Анкаре хранится любопытный документ. Речь в нем идет о запрете распространения в Турции татарской эмигрантской газеты «Милли байрак» («Национальное знамя»), которая издавалась в городе Мукден (Манчжурия) под редакторством Гаяза Исхаки. В документе отмечалось, что газета «ведет мощную пропаганду против дружественного советского государства, а также занимается систематической религиозной пропагандой». Приказ о запрете был подписан самим Ататюрком…
СВОИ ОБИДЫ ОН ТРАНСЛИРОВАЛ ЧЕРЕЗ СОВЕТСКИХ ПОСЛОВ, НО ПОЛИТИКА МОСКВЫ НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ
Любовь большевиков к Турции и ее лидеру Кемаль-паше (фамилию Ататюрк турецкий парламент присвоил ему лишь в 1934 году) строилась на сугубо идеологической основе. Потеряв надежду увидеть победу социалистической революции на Западе, они обратили свои взоры на Восток, сделав основную ставку на Турцию и Иран. Из Ататюрка стали лепить образ большевистского лидера, что вызвало раздражение «Ленина турецкой революции». Кемалисты полагали, что дружба с Советами необходима, но опасна. Видя рост мощи Советской России, они боялись, что большевики в итоге лишат их независимости. Большое разочарование в Москве вызвало заявление турецкого лидера о том, что «микробы коммунизма заразили инфекцией весь мир».
Гонения на турецкую Коммунистическую партию и уничтожение ее лидеров в 1921 году окончательно подорвало веру в строительство социалистической Турции. Но Ататюрк сохранял отношения между двумя странами, хотя они были далеко не радужными. Подливал масла в огонь и Иосиф Сталин, который дразнил турецкого лидера, поздравляя его с праздниками не напрямую, а через «всесоюзного старосту» Михаила Калинина. Это невероятно раздражало Ататюрка, который считал себя лидером мирового масштаба. Он полагал, что лидеры государств должны общаться напрямую, а не через посредников. Свои обиды он транслировал через советских послов, но политика Москвы не изменилась. После его кончины в 1938 году новые лидеры Турции сняли с себя все моральные обязательства.
18 июня 1941-го Турецкая Республика подписала с Германией договор о дружбе, взаимной помощи и ненападении. Согласно вышеназванному договору, Турция в случае вооруженного конфликта была обязана оставаться нейтральной как к СССР, так и к Германии. Но в реальности страна перешла на сторону Третьего Рейха и повела прогитлеровскую политику. В этих условиях о какой-либо дружбе между СССР и Турцией говорить не приходилось. Отношения между двумя странами прервались на долгие годы.
Мнение авторов блогов не обязательно отражает точку зрения редакции