Формулировка «пропал без вести» задержала звание для генерала Шаймуратова, но не народную любовь.

Почему шаймуратовцев на фронте звали «циркачами», как Константин Симонов написал о пользе ночных вылазок и как Сабантуй помогает в боевой подготовке. «БИЗНЕС Online» завершает рассказ о легенде Великой Отечественной, герое двух народов и одной большой страны Минигали Шаймуратове.

Памятник Минигали Шаймуратову Фото: glavarb.ru

КОНЕЙ НА БЕЗДОРОЖЬЕ НЕ МЕНЯЮТ. НА МОТОРЫ

Как известно, Вторая мировая являлась войной моторов, но оснастить ими всю многомиллионную Красную армию было нереально. И лошади стали пусть неравноценной, но все-таки заменой, позволяющей приблизиться к подвижности мотопехоты. Кони использовались для мобильной переброски войск: кавалеристы, достигнув нужной точки, спешивались, уводили лошадей в безопасное место и затем действовали как стрелковые войска, до тех пор пока не подойдут основные силы.

Военный историк Алексей Исаев полагает так же, что «конница являлась не только „мотопехотой для бедных“. Она была незаменима в сложных условиях местности. Неожиданно подобравшись к противнику, кавалеристы жгли танки, пушки, вели рукопашные бои, по ночам громили склады, при необходимости шли на подмогу отступающим частям. То есть кавалерия была весьма действенным оружием по части диверсий». Вот эту науку опытный командир Гражданской войны Минигали Шаймуратов быстро освоил уже применительно к условиям Великой Отечественной, оказавшись под Москвой, на Волоколамском направлении, в качестве командира 1-го особого кавалерийского полка в составе 2-го кавкорпуса генерала Льва Дова́тора.

«Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями противника, которые маневренны настолько, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск», — писал генерал-полковник Франц Гальдер, начальник генштаба сухопутных войск вермахта в 1938–1942 годах. Да, конница Доватора и Шаймуратова действовала настолько успешно, что за голову командира корпуса немецкое командование поспешило назначить большую награду, советское командование за доблесть и умелое руководство войсками во время боев под Москвой присвоило ему звание Героя Советского Союза (увы, посмертно), а командир полка был награжден вторым орденом Красного Знамени буквально через пару месяцев после своего появления на фронте. А это было время, когда награды давались редко, поскольку победы на фронте в 1941-м тоже являлись редкостью.

«ИЗ КОЛХОЗНИКОВ ОН СДЕЛАЛ ЦИРКОВЫХ НАЕЗДНИКОВ»

Вскоре Шаймуратова вызвали в генштаб, сообщили о том, что на его родине, в Уфе, формируется народная кавалерийская дивизия. Тогда старались создавать кавалерию в регионах, где исторически использовалась лошадь, в частности в Башкирии. Здесь можно было найти и людей, которые умеют на ней ездить. А башкиры наряду с казаками и калмыками являлись военным служилым сословием еще со времен царской армии.

Кавалерия в силу своей специфики в основном действовала самостоятельно, поэтому для командования ей нужен был человек с самостоятельным мышлением и, разумеется, боевым опытом. В кандидатуре сомнений не было, и 25 декабря 1941 года полковник Шаймуратов прибывает в Уфу. На станции Дема (железнодорожная станция в Демском районе Уфы, наименование получила из-за расположения вблизи реки Демы) шло формирование 112-й и 113-й башкирских дивизий. Его дивизия уже была укомплектована личным составом. Спокойствие, уверенность, опыт командира настроили солдат на то, что все будет в порядке.

Перед комдивом стояла задача — за три месяца превратить вчерашних колхозников в лихих кавалеристов. И он это сделал. На каждом совещании командиров Шаймуратов повторял: «Скорее, скорее, фронт не ждет! Учите людей. Чем лучше вы их обучите, тем меньше станет потерь. Тем легче будет воевать». И воинов-кавалеристов учили быть… настоящими цирковыми наездниками! В течение месяца они уже умели выполнять известное для цирковых артистов упражнение «ножницы». На полном скаку, держась руками за переднюю луку седла, всадник из него выпрыгивал, отталкивался обеими ногами от земли, перелетал через коня и снова отталкивался от земли, но уже с другой стороны, чтобы потом вновь оказаться верхом. Шаймуратовцы умели сзади взлетать в седло прыжком, стреляли, рубили лозу саблями с двух рук и многое другое. Чтобы поднять боевой дух воинов, в дивизии регулярно устраивали Сабантуй с конными скачками, состязаниями в борьбе (эти занятия продолжились и на фронте). В них всегда участвовал сам Шаймуратов. Он особенно отличался в стрельбе, выбивая 100 из 100 очков.

«Как всякое истинно народное дело, история создания дивизии была проста и величественна, — писал корреспондент газеты „Красная звезда“ Константин Симонов. — Башкирский народ захотел создать свою национальную дивизию из своих людей, своим иждивением, своими руками. Сталин удовлетворил народную просьбу, и сотни заявлений потекли в районные комиссариаты. В башкирских колхозах отбирали для джигитов лучших коней, портные шили обмундирование, кожевники дубили полушубки, седельщики делали седла. В лютые пятидесятиградусные сибирские морозы выезжали полки на долгие зимние учения, ночевали в снегах, палили дымные лесные костры. Всю зиму народ учился воевать, и вот март, и на хрустящем плацу пляшут кони и трепещет на ветру знамя, и завтра, стуча колесами, поедут эшелоны на запад, на священную войну».

По сообщению издания «Ветеран Башкортостана», на 1 марта 1942 года в трех полках дивизии было 4 890 человек личного состава: 3 705 рядовых, 785 сержантов, 383 человека среднего комсостава и 17 — начальствующего. В составе дивизии имелись все народы, проживающие в Башкирии: 81,5% — башкиры, 14,5% — татары и 4% — другие национальности. Несмотря на трудности, боевую подготовку закончили в срок. 22 марта 1942 года 112-й Башкирской кавалерийской дивизии было вручено Красное знамя президиума Верховного Совета БАССР и Совета народных комиссаров республики.

Вот как описывает этот исторический момент Константин Симонов в своем очерке (орфография и пунктуация автора сохранены — прим. ред.): «На широком уфимском плацу, в скрипучий мартовский мороз, в конном строю, молчаливо стояли полки башкирской кавалерийской дивизии. Позвякивали удила, и лошади переминались с ноги на ногу, скрипя на снегу копытами. Правительство воинственного народа вручало боевое багровое знамя своему народному войску, и, склонившись на одно колено, целовал край его шелкового полотнища половник Мингалий Шаймуратов. 25 лет прослужил он в русской армии, изучил много языков, и в дни Отечественной войны правительство оказало ему честь, назначив его командиром 1-й Национальной дивизии башкирских джигитов».

Фото: glavarb.ru

БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ С ПСИХИЧЕСКОЙ АТАКОЙ «МЕРТВОЙ ГОЛОВЫ»

На фронт дивизия прибыла 2 мая 1942 года. Под Воронежем наши войска оттягивали силы немцев от Сталинграда. Боевое крещение дивизия приняла 2 июля в обороне на рубеже: Алешки — Малые Борки — Святоша (недалеко от города Ельца). По своей численности дивизия могла создать надежную оборону в полосе протяженностью 6 км, а ей пришлось оборонять 12 километров. Вот как сообщают о тех событиях документалисты телеканала «Звезда»: «Фашисты наступали на Воронеж. Атаковала 82-я пехотная дивизия СС „Мертвая голова“. В ее составе были 14 тысяч человек, в дивизии Шаймуратова — 4 тысячи. Немцы устрашающие наступали, не скрываясь, в полный рост, держа наперевес „шмайсеры“. Когда передние их ряды были скошены огнем, следующие переступали через трупы и продолжали атаку».

Кавалеристы без поддержки танков и авиации отбили 8 атак троекратно превосходящего противника. За первые 10 дней дивизия потеряла более 500 человек, а враг подтягивал резервы. Кавалеристам нужно было задержать немцев до подхода наших танков.

Лучшая защита — нападение. И в штабе дивизии разработали смелый план: внезапным ночным налетом вторгнуться в занятое немцами село, уничтожить их там и таким образом сорвать немецкое наступление. Полковник Шаймуратов поручил это своему любимцу, командиру 294-го полка Гарею Нафикову. Читаем очередной очерк Симонова о подвигах башкирской дивизии в газете «Красная звезда»: «Подразделения полка в темноте зашли слева и справа и заняли соседние деревни и перелески, а сам Нафиков с полусотней собравшихся вокруг него бойцов ворвался в село. Это был ночной налет, жестокий и страшный своей неожиданностью. На улицах сгрудились в кучу обозы, артиллерия. Немцы стреляли с чердаков, из подворотен, забивались в сараи, разбегались в рожь, лежали на черных улицах, молчащие, расстрелянные, изрубленные. Разрывы гранат короткими вспышками освещали куски улиц, с визгом летели осколки и развороченные колеса. Обломки повозок загораживали путь. Четыре тяжелых орудия с изуродованными, взорванными механизмами стояли на главной улице.

Всю ночь в селе шла рукопашная. 400 немцев были убиты за ночь. Часть отряда Нафикова легла рядом с ними. Но когда начало светать, то оказалось, что не 400 и не 500, а больше тысячи немцев были в селе. И не только оставшиеся в живых 30 бойцов Нафикова увидели, что немцев здесь тысяча, но и тысяча немцев увидели, что в селе только 30 кавалеристов».

Выполнить план удалось ценой гибели двух эскадронов и комполка, который прикрывал отход своих, будучи уже тяжело раненым… Газета корпуса «В бой, кавалеристы», а затем и газеты Башкирии напечатали: «В неравном бою у деревни Лобановка, получив четыре ранения, погиб командир 294-го полка Гарей Абдуллович Нафиков. Его боевые товарищи под огнем неприятеля наспех похоронили своего командира и поклялись бить врага еще сильнее».

Жители возвращенных деревень говорили шаймуратовцам: «Немцы, отступая, звали нас с собой. Мол, к вам из Сибири, с Урала двигаются орды дикой дивизии людоедов, они и вас покончают». Действительно, шаймуратовскую дивизию немцы довольно быстро окрестили «дикой». Сражались башкирские конники с особой горячей отвагой — фашисты ненавидели их за это. С попавшими в плен воинами они обращались невероятно жестоко: прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали языки и уши.

«КОГДА КОНЧИЛИСЬ ПАТРОНЫ, ОН СХВАТИЛ КАМЕНЬ И РАЗМОЗЖИЛ ГОЛОВУ ПОСЛЕДНЕМУ ИЗ ВРАГОВ»

Даже робкий, глядя на Шаймуратова, становился героем. Его клич «Потомки Салавата отступать не умеют!» сразу был подхвачен командирами всех уровней и бойцами, он стал таким же крылатым, как «За Родину, за Сталина!»

Во время одной из атак сержант Нарынбаев уничтожил 36 офицеров и солдат немецкой армии. Когда кончились патроны, он схватил камень и размозжил голову последнему из врагов.

Ожесточенная схватка с врагом продолжалась с июня по август 1942 года. Примечательно, что после передислокации Башкирской кавдивизии на Западный фронт немцы смяли оборону советских войск именно на том участке, который успешно удерживала дивизия Шаймуратова в течение трех месяцев. В августе–сентябре части дивизии крепко стояли на своих позициях, вели активную оборону и разведку. Воины приобрели боевую закалку и стойкость, а их командиры — опыт руководства боями. Было относительное затишье, но все понимали, что основные сражения разворачиваются в районе Сталинграда.

8 октября 8-й кавалерийский корпус со 112-й дивизией в своем составе сдал свою полосу обороны и на следующий день начал 550-километровый марш через Воронежскую область в Сталинградскую. Затем началась усиленная подготовка к наступлению. В это время, 10 ноября 1942 года, Шаймуратову присваивают звание генерал-майора.

В ноябре 1942-го советские войска под Сталинградом перешли в контрнаступление. 112-я Башкирская кавалерийская дивизия получила приказ завершить окружение группировки фельдмаршала Паулюса. Вражеская группировка численностью 330 тыс. человек 23 ноября оказалась в «котле». Враг оказывал ожесточенное сопротивление. Об интенсивности боев говорят потери: только за 20 ноября в дивизии выбыли из строя (убитыми и ранеными) около 400 человек, более 600 лошадей.

21 ноября 1942 года произошла знаменитая конная атака на позиции двух танковых дивизий — немецкой и королевской румынской. Тогда башкирские джигиты зарубили около тысячи гитлеровцев. В новогоднюю ночь наступающего 1943-го воины дивизии захватили железнодорожную станцию Обливская, без потерь уничтожив 400 врагов. Вскоре была окружена и капитулировала вся группировка фельдмаршала Паулюса. Об этом всем хорошо известно. Но то, что случилось после, особо не афишируется.

РОКОВОЙ «СКАЧОК» В НЕМЕЦКИЙ ТЫЛ

Фильм о Шаймуратове из документального телецикла «Легенды армии» рассказывает, что, стремясь развить успех, советское командование запланировало нанести молниеносный удар по немецким войскам и освободить Донецкую область. 29 января 1943 года началась наступательная операция под кодовым названием «Скачок». Необходимо было прервать снабжение немецких войск продовольствием, техникой и боеприпасами на железнодорожной линии Дебальцево — Ворошиловград. То есть провести ряд диверсий, захватить и удерживать несколько захваченных фашистами населенных пунктов. Для этого требовалось пройти десятки, а то и сотни километров по тылам противника. Незаметно подобраться к железнодорожным узлам по глубокому снегу, в условиях бездорожья, а то и через лес могла только кавалерия. А потому выполнить задачу доверили 8-му кавкорпусу, главной ударной силой которого была 112-я Башкирская кавалерийская дивизия.

14 февраля 1943 года 112-я дивизия получила звание 16-й гвардейской, а 8-й кавкорпус стал 7-м гвардейским. То есть не прошло и года, как необстрелянные добровольцы-колхозники, слившись в военное соединение, стали элитой армии. Но было не до празднования. «Корпус во время всей этой операции две с лишним недели находился в тылу врага, — сообщил в интервью телеканалу „Звезда“ Ильдар Шаяхметов, руководитель военно-исторического клуба города Уфы. — К 22 февраля 1943 года кавалеристы полностью выполнили боевую задачу, прервали снабжение немецко-фашистских войск, но сам корпус попал в окружение». Продолжает Валентина Муратшина, заведующая школьным музеем села Шаймуратово: «Немцы бомбили с воздуха, ощущалась нехватка продовольствия, боеприпасов, фуража. Кавалеристам грозило полное уничтожение. До переднего края советских войск оставалось всего 3 километра, казалось — рукой подать. Но силы были на исходе. Плюс к тому впереди находилось пустынное, хорошо просматриваемое и простреливаемое снежное поле».

Встал вопрос: либо прорываться, что называется, в лоб, да еще с риском попасть в засаду; либо потратить день-два на изучение обстановки, нащупать слабые места в обороне противника и там нанести удар. Но за это время гитлеровцы почти наверняка могли подтянуть резервы. Командир корпуса генерал-майор Михаил Борисов принял решение и приказал соединению Шаймуратова встать в авангарде лобового прорыва. Чтобы другие успели увидеть и выбрать правильную тактику действий, генералу Шаймуратову предстояло принять непростое решение: кого послать вперед отвлечь противника и взять на себя его первый огневой удар. То есть пойти под пули на открытом пространстве, что означало верную смерть. И он лично возглавил эту команду смертников, двинувшись впереди всех на своем боевом коне.

«ВПЕРЕДИ, НА ЛИХОМ КОНЕ…»

В передаче о Шаймуратове телеканала «Звезда» рассказывается, что «генерал с четырьмя офицерами и двумя солдатами из охраны штаба дивизии демонстративно на своем коне, в бурке направился на немецкие позиции. От такой наглости фашисты даже растерялись. Опомнились, когда группа Шаймуратова подошла к ним совсем близко. По всадникам открыли огонь из автоматов, пулеметов и минометов».

Командиры полков, увидев, как погибает передовая группа, повели бойцов на ослабленные фланги. В ночь на 24 февраля части дивизии вышла из окружения. Что же случилось с генералом? Об этом рассказал единственный оставшийся в живых боец передовой группы Рамазан Билалов. «В тот день он попал в плен», — вспоминает солдат. Он видел, как убили лошадь генерала. Сам Шаймуратов был ранен в руку, к нему подбежали санитары и начали перевязывать. Затем генерал выхватил саблю и в последний раз устремился вперед. Все офицеры, выхватив шашки, бросились за ним. Что случилось после, не знает никто. Солдаты вспоминают, что лошадь генерала была убита, а потом местные жители, когда показали фотографии, конкретно указали, что немцы разъезжали на конях и говорили: «Вот генеральская лошадь».

Попала к фашистам лишь генеральская лошадь или ее наездник, неизвестно. Жители села Петровское утверждали, что в один из домов немцы притащили пленного — тяжело раненного красного командира. Его пытали, отрубили руку, штыками выкололи глаза, на спине и груди вырезали звезды, затем вонзили в грудь несколько сабельных клинков. Был ли это генерал или кто-то из его штаба, теперь не узнать.

Но издание «Ветеран Башкортостана» утверждает обратное: «Судьба Минигали Мингазовича Шаймуратова окончательно прояснилась только в октябре 1948 года специальной комиссией, созданной по решению башкирского правительства (до этого он считался пропавшим без вести). Было установлено место его захоронения, идентифицирована личность и произведено перезахоронение в селе Петровском Ивановского района Ворошиловградской области, на территории в/ч 5273-в».

Место гибели генерала Шаймуратова в июле 1947 года по заданию совета министров Башкирской АССР первым исследовал гвардии майор запаса К.Х. Габитов. Он бывший офицер политотдела дивизии, до и после войны штатный сотрудник республиканской газеты «Кызыл тан». С комиссией из местных граждан он описал ситуацию, сложившуюся после 23 февраля 1943-го: «В течение первых дней еще были слышны жалобные возгласы тяжелораненых, но немцы не разрешали подходить. Первым тело Шаймуратова (труп неизвестного командира) увидели граждане пос. Штеровка В. Н. Гейтманант и А. Я. Дробот. Они принимали участие в захоронении нескольких трупов на той же возвышенности, где они были обнаружены. В дальнейшем по распоряжению поссовета останки погибших перенесли в центр Штеровки». «Труп неизвестного командира» предположительно назвали «трупом генерала Н. С. Дудко».

В октябре 1948 года в город Петровское прибыла комиссия. Впрочем, процитируем строки бесценного документа — заключения данной комиссии (орфография и пунктуация документов сохранены — прим. ред.):

«Мы, члены Правительственной комиссии по выяснению обстоятельств смерти и установления места погребения и личности командира 112-й Башкирской, 16-й гвардейской кавалерийской дивизии генерал-майора М.М. Шаймуратова…

изучив прилагаемый при сем материал об обстоятельствах смерти, места погребения и опознания личности генерал-майора М. М. Шаймуратова, приходим к следующему заключению:

Командир 112-й Башкирской (16-й гвардейской) кавалерийской дивизии генерал-майор М. М. Шаймуратов героически погиб в боях за Родину при выходе из Дебальцевского района между 8–9 часами утра 23 февраля 1943 года в балке, проходящей одним километром южнее поселка Штеровка и 4 километрами севернее населенного пункта ст. Ивановка Ивановского района Ворошиловградской области.

Труп генерал-майора Шаймуратова, как труп неизвестного генерала, впервые был обнаружен немецкими патрулями и в конце февраля месяца 1943 года по распоряжению немцев погребен рабочими завода имени Петровского в балке против Романовой скалы.

После освобождения Донбасса труп генерала неизвестного звания вместе с труппами других офицеров, павших в этом бою, в конце октября 1943 года был перенесен и похоронен с оказанием гражданских почестей в Нижнем саду пос. Штеровка.

В числе похороненных в пос. Штеровка личность генерала неизвестного звания, личность генерала Шаймуратова установлена многочисленными свидетельскими показаниями и опознанием его по групповым фотокарточкам и портретам.

Данные эксгумации не противоречат свидетельским показаниям и с вероятностью определяют личность генерал-майора М. М. Шаймуратова.

Таким образом, погибший в районе пос. Штеровка, его останки похоронены комиссией 20 октября 1948 года в расположении воинской части № 5273-В при заводе имени Петровского Ивановского района Ворошиловградской области.

Подписали:

Председатель комиссии Кадыров
Члены комиссии: Кузнецов, Габитов, Якубов.
19 октября 1948 г.».

После завершения работы спецкомиссии руководство республики обратились с письмом к Сталину:

«Москва

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ СОВЕТА МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР

Товарищу И. В. Сталину.

Областной комитет ВКП (б), Президиум Верховного Совета и Совет Министров Башкирской АССР, учитывая особые заслуги перед Родиной бывшего командира 16-й Гвардейской кавалерийская дивизии генерал-майора Шаймуратова М.М. просит Вас присвоить ему посмертно Героя Советского Союза и разрешить установить ему монументальный памятник в городе Уфе.

11 декабря 1948 года».

«ЕСЛИ ПОДПИСАЛ БЫ — НЕ СНОСИЛ БЫ ГОЛОВЫ»

Официальный сайт 16-й гвардейской (112-й) Башкирской кавалерийской дивизии по этому поводу сообщает: «В Москве после изучения материалов сказали: „Добро, пусть только завизирует маршал Буденный…“ Семен Михайлович в то время был командующим кавалерийскими соединениями. Буденного в Москве не оказалось. К нему приехали на загородную дачу. Посмотрев документы, он сказал: „Я что-то такого генерала не знаю и не помню“». Конечно, отказался от резолюции.

А если бы подписал? Тогда горячо любимому народом кавалерийскому маршалу не снести бы головы. Не поздоровилось бы и башкирским руководителям. Сталин всех попавших в плен и пропавших без вести относил к разряду предателей Родины, людей, ходатайствующих за них, ставил в разряд неблагонадежных.

Времена изменились после смерти Сталина в 1953 году. На XX съезде партии в 1956-м культ личности был осужден. И теперь, в 1958 году, С. М. Буденный пишет в ЦК партии следующее (документ находится в Башкирском республиканском музее боевой славы, его орфография и пунктуация сохранены — прим. ред.):

«Мне стало известно, что Башкирский обком и правительство БАССР обратились с просьбой о присвоении посмертно звания Героя Советского Союза генерал-майору Шаймуратову Минигалию Мингазовичу, бывшему командиру 112-й Башкирской кавалерийской дивизии. Я знал М. М. Шаймуратова как человека большой силы воли, способным военачальником и горячим советским патриотом. В те дни тяжелой борьбы с немецко-фашистскими захватчиками он проявил себя умелым организатором и командиром кавалерийского соединения, неоднократно показывал пример личного мужества, доблести и геройства.

Присвоение М. М. Шаймуратову посмертно звания Героя Советского Союза будет достойной оценкой его заслуг в борьбе против черных сил фашизма и послужит благородному делу воспитания советских людей в духе беззаветной преданности нашей великой Родине.

Поддерживаю ходатайство Башкирского обкома и Совета Министров БАССР о присвоении посмертно звания Героя Советского Союза генерал-майору Минигалию Мингазовичу Шаймуратову.

С. М. БУДЕННЫЙ».

В 1957 году воины шаймуратовской кавалерийской дивизии направили открытое письмо председателю президиума Верховного Совета Башкирской АССР с просьбой присвоить посмертно звание Героя Советского Союза, увековечить память своего командира и перезахоронить останки комдива в Уфе.

18 июня 1958-го Зия Нуриев, первый секретарь Башкирского обкома КПСС, снова обратился, уже в ЦК КПСС, по тому же вопросу. Это было время развенчания культа личности, уже два года как прошел XX съезд КПСС. Вероятно, что Шаймуратов, как лицо, к которому благосклонно относился Сталин, попал в немилость тогдашнего руководства.

«МЫ РАСКОПАЛИ ВСЮ ЭТУ ИСТОРИЮ, НО ЕЕ ПОЛОЖИЛИ НА ПОЛКУ»

Не так давно «неспокойный» башкортостанский кинодокументалист Радик Кудояров закончил съемки двухсерийного фильма о Шаймуратове «Генерал». «Впервые за 70 с лишним лет поисков мы брали документы в немецких архивах, которые показывают вообще всю эту историю; представьте себе, боевые журналы я нашел, — сказал в одном из своих интервью режиссер. — Там четко написаны те подразделения, которые воевали против этого корпуса, в состав которого входила дивизия башкирская, 112-я тогда еще. Я нашел эти боевые журналы, допросы генерала Борисова, который был захвачен в плен. Мы раскопали всю эту историю, но она не попала в федеральный эфир. Ее так потихонечку замяли, и теперь ходят даже слухи, что некоторые историки на моей малой родине говорят, что данный фильм засекретили».

В картине подробно и последовательно рассказывается, как и почему 7-й гвардейский (бывший 8-й) кавалерийский корпус, в состав которого входила 16-я гвардейская (бывшая 112-я) Башкирская кавдивизия, угодил в глубокий тыл противника. Даже профессиональным историкам неведомо многое из того, что открывают документы, раздобытые Кудояровым в различных архивах. Например, сохранившийся в Германии последний приказ, подписанный генералом Шаймуратовым, переведенный на немецкий язык, а также подробнейшая карта боев 23 февраля 1943 года, на которую педантично вносили всю информацию — высоты, время, стрелки, указывающие, какой батальон кого прикрывал. Она-то и позволяет реконструировать ход событий.

На карте четко видно: 16-й кавдивизии была отведена роль «живца», на которого должен отвлечься противник. Ее направили прямо на немецкие огневые позиции, фактически принеся в жертву, чтобы штаб командира 7-го кавалерийского корпуса Борисова с остатками другой, 15-й, кавдивизии вышел из окружения через узкий участок. Но расчет оказался ошибочным, и все закончилось печально. Два генерала — Шаймуратов и Дудко — погибли, а сам Борисов сдался в плен. Протоколы допроса, сохранившиеся в немецком архиве, раскрывают очень неприглядную картину. Борисов сообщил врагу всю известную ему информацию. Даже немцы были неприятно удивлены поведением, не характерным для советских офицеров высшего командного состава. Тем более что в тех же документах зафиксирован следующий факт: поняв неизбежность пленения, 10 командиров пустили себе пулю в лоб.

Этой версии о вине командования корпуса вторят и документалисты башкортостанского телевидения. В фильме «Рожденный для славы. Генерал Шаймуратов» они демонстрируют жутковатые документы с обвинениями в адрес генерала Борисова и его ближайших подчиненных. Между тем более нейтральный источник peoplelife менее эмоционально сообщает, что «в ходе наступления корпус под его командованием освободил Ворошиловград (за что и получил звание гвардейского, как и все его дивизии, — прим. ред.), после чего получил задачу прикрывать отход 3-й гвардейской армии, по которой немецкие войска нанесли мощный контрудар. В тылу немцам удалось окружить корпус, в результате чего раненый Борисов и офицеры штаба после короткого боестолкновения 23 февраля 1943 года попали в плен. На следующий день немцы начали сбрасывать с самолетов листовки с известиями о пленении Борисова.

Первоначально последний содержался в тюрьме Шпандау. Владевший французским языком Борисов попытался организовать там среди французских заключенных подпольную группу для подготовки восстания и побега из тюрьмы. Когда сведения об этом дошли до немцев, Борисов был переправлен в крепость Вайсенбург.

4 мая 1945 года он был освобожден наступающими американскими войсками. После возвращения в Москву проходил специальную проверку в органах НКВД, после чего в декабре 1945-го его восстановили в кадрах Советской армии… и закончил военную карьеру в 1958 году в должности начальника военной кафедры Харьковского государственного университета».

«НЕВОЗМОЖНО УТАИТЬ В МЕШКЕ ИСТОРИИ ТО, ЧЕМУ СУЖДЕНО ВЫЛЕЗТИ НАРУЖУ»

Из «засекреченной» ленты «Генерал» следует, что 16-ю кавалерийскую дивизию Шаймуратова фактически расстреляли в упор. Свидетель — старик-украинец, в то время 6-летний мальчик, рассказывает в фильме, как, выйдя следующим утром на улицу, он увидел наших мертвых солдат.

Реальные события реконструированы по рассказам очевидцев. С раненого сняли награды, погоны и поместили в деревенский дом с другими «тяжелыми». После боя в деревню вошли каратели, среди которых были казаки. Они явно знали, кто находится в избе, так как прямиком прошли к беспомощно лежавшему генералу и буквально искромсали его саблями, а затем сбросили в глубокий колодец вместе с еще несколькими убитыми. Останки Минигали Мингазовича Шаймуратова до сих пор лежат там, в безымянной братской могиле.

После фильма вроде бы многое становится на свои места: и то, почему с памятника в селе Петровское Луганской области исчезла фамилия Шаймуратова и появилось имя Дудко, и почему командиру 16-й гвардейской (112-й) кавдивизии так долго не присваивали звание Героя Советского Союза. Но…

«В случае с Шаймуратовым все достаточно сложно, — продолжает Радик Кудояров. — Руководители Башкирии начиная с 1948 года неоднократно ходатайствовали о присвоении генералу звания Героя Советского Союза, но по-настоящему проблемой Шаймуратова никто не занимался. Недостаточно одного утверждения, что он был героем. Для чиновников, принимающих решения, нужна аргументация, факты, которых не имелось. Хотя поездок на Украину, в места сражений 16-й кавдивизии и гибели ее командира, было немало. Но, к сожалению, те, кто ездил туда с исследовательской целью, не сделали того, что могли… Я взялся за эту тему именно потому, что о Шаймуратове фактически ничего не известно. Взять даже его гибель — есть две версии. В Башкортостане придерживаются следующей: генерал на лихом коне шел в атаку, был сбит вражеской пулей, похоронен в Штеровке, а затем перезахоронен в Петровском. На самом деле там погребен другой генерал — Дудко. Подтверждается это многими документами, в том числе хранящимися в немецком архиве. Я изучил все доступные источники и обнаружил явные противоречия. Тогда мне захотелось разобраться в этой истории.

Конечно, желающие узнать истину были и прежде. Но им не хватило настойчивости. Когда в 1948 году школьники под руководством ветерана 112-й кавдивизии, позже — журналиста Калимуллы Габитова, побывали на Украине, они увековечили память народного героя, выбив на камне имя Шаймуратова. Тогда им сказали, что в деревне есть комсомолец, который может рассказать о другом генерале, похороненном в безымянной могиле. Но ребята не воспользовались этим случаем. Был еще один свидетель, знавший про ордена, снятые с того раненого генерала, но к нему они тоже не пошли! Самого ценного свидетеля — раненого, лежавшего в том же доме, где был зверски убит Шаймуратов, — также не опросили в свое время.

Конечно, если бы в 1948 году Габитов настоял на расследовании, а высокопоставленный чиновник не вмешался бы, все выяснилось бы гораздо раньше. Но даже спустя почти 70 лет я нашел все, что нужно. Многое сохранилось чудом, — говорит режиссер. — Невозможно утаить в мешке истории то, чему суждено вылезти наружу».

ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ

На каждом привале, обходя расположение своей дивизии и видя, как бойцы осматривают копыта лошадей, комдив Шаймуратов неизменно повторял: подковы должны выдержать до Берлина! Сам не дошел…

А вот его дивизия за время войны прошла с боями более 7,5 тыс. км боевого пути, начиная из-под Брянска, Воронежа до Сталинграда, через донские степи, Украину, Западную Белоруссию до Варшавы, через Вислу до Балтийского моря, до Одера, Эльбы, Берлина. За три года беспрерывных боевых действий она была награждена орденами Ленина, Боевого Красного Знамени, Суворова II-й степени и Кутузова II-й степени. 

Начиная с августа 1943 года до конца войны за успешное выполнение боевых заданий командования приказами Верховного главнокомандующего дивизии было объявлено 15 благодарностей, и столько же раз столица нашей Родины, город Москва, салютовала в честь ее воинов. К концу войны дивизия насчитывала в своем составе 78 Героев Советского Союза, а все остальные офицеры, сержанты и бойцы были награждены тремя и более боевыми орденами.

30 марта 2020 года, через 77 лет после его смерти, указом президента Российской Федерации Шаймуратову присвоено звание Героя России. Вслед за 78 военнослужащими легендарной шаймуратовской дивизии, ставших Героями Советского Союза, последним, 79-м, Героем страны наконец-то стал ее командир.

business-gazeta