Опрос: изменятся ли отношения России и США после заседания Генассамблеи ООН? Главное мировое политическое событие этой недели — открывшаяся в Нью-Йорке Генеральная Ассамблея ООН. На форуме уже выступили Владимир Путин и Барак Обама, после чего состоялась первая за долгое время личная встреча президентов России и США. Какие из тем, поднятых главами двух стран, вы считаете наиболее важными? Ждете ли каких-то конкретных результатов от состоявшейся встречи Путина и Обамы? На вопросы «БИЗНЕС Online» отвечают Федор Лукьянов, Андрей Фурсов, Рафаэль Хакимов, Эдуард Лимонов и другие эксперты.

РЕЧЬ ОБАМЫ СОДЕРЖАЛА МНОЖЕСТВО ВНУТРЕННИХ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Федор Лукьянов — политолог, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»:

— В российско-американских отношениях никаких изменений не будет, их и не планировалось. Встреча Владимира Путина и Барака Обамы в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке и не предназначалась для изменения отношений — только для взаимного информирования, для того, чтобы держать в курсе другую сторону. И конкретный результат этой встречи в том, что будет установлена коммуникационная линия связи между российскими и американскими военными. В сирийском очаге конфликта, где и те и другие представлены, они теперь будут свои действия не то чтобы координировать, но стараться избегать непреднамеренных и опасных коллизий. Когда две военные сверхдержавы оперируют в одном пространстве — такая договоренность очень важна.

В Сирии у России и США есть как минимум один общий враг — это «Исламское государство». Если немного утрировать, то наши страны как-то договорились по умолчанию друг другу там не мешать. Это, собственно, и есть результат поездки Путина в Нью-Йорк. Ничего другого на сегодняшний день быть не может.

Андрей Фурсов — историк и директор Института системно-стратегического анализа:

— Выступление Путина было более чем убедительно, поскольку в нем содержалось несколько очень важных идей. Первое — нужна коалиция против глобального хаоса. Причем там есть подтекст — Путин тактично не стал напоминать американцам, что именно они реализуют стратегию управляемого хаоса, который сегодня вышел у них из-под контроля. Конкретный пример — это ИГ. Второе — нужно сохранять суверенитет национальных государств, более того, ООН — это организация суверенных государств. Очень важный момент — тезис Путина о необходимости сохранения права вето. Не для того, чтобы кто-то кому-то что-то запрещал, просто исчезновение права вето — это превращение ООН в полный хаос, в управленческий коллапс вроде того, что мы сейчас имеем в Евросоюзе.

Тем не менее выступление Путина вовсе не означает, что отношения между Россией и западным миром идут на поправку. Другое дело, что Америка, заигравшись и выпустив управляемый хаос из-под контроля, нуждается сегодня в помощи других заинтересованных государств. Но здесь важно действовать так, чтобы потом США не свалили всю вину за действия против ИГИЛ на Россию, Иран или Китай. И в этом тоже смысл международной коалиции.

Рафаэль Хакимов — вице-президент Академии наук РТ:

— Не думаю, что государственные лидеры пытались соперничать друг с другом. Скорее всего, здесь проявилась озабоченность общей темой — она вышла на первый план. Хотя подколки и были с обеих сторон, они выглядели несколько театральными, как будто так положено. А длительность их переговоров как раз и говорит о том, что общие заботы оказались сильнее, чем перетягивание каната. Имеется в виду, конечно, терроризм, который вышел из-под контроля. Не только мусульманские страны и Европа, но и весь мир уже озабочен этой проблемой. Как мы видим, Запад не может справиться с этой ситуацией, и сирийский президент Асад, как бы ему ни помогала Россия, тоже не в силах победить оппозицию. Это проблема, которую нужно решать совместными усилиями, хотя интересы различных государств могут оказаться перекрестными.

КЛУБ ЗДРАВОМЫСЛИЯ, ПРАГМАТИЗМА, УВАЖЕНИЯ МИРОВОГО ПРАВА СУЩЕСТВУЕТ

Василий Лихачев — депутат Госдумы РФ:

— Работать над текстом своего выступления Путин начал еще в начале августа. К этому моменту в российском МИДе несколько департаментов были подключены и давали даже конкурирующие тексты выступлений, давали разные оценки, рекомендации по тональности выступления. Потому что в дипломатии внешний фон тоже очень важен.

Еще один очень важный момент: Путин до момента, как он ступил на американскую землю в Нью-Йорке, еще точно до конца не знал, в каком настроении он будет выступать. Очевидно, что внесли соответствующие коррективы исходя из речи Обамы, исходя из других факторов. Выступление с точки зрения профессиональной дипломатии очень высокого уровня. Небольшая часть, и это совершенно правильно было сделано, была посвящена философии, проблемам состояния мира, порядка. Но большая часть была ориентирована на прикладную сторону что нужно делать. С моей точки зрения, Путин ответил на три классических вопроса: «что делать?», «как делать?» и, самое главное, «с кем делать?» Особенно в сирийской ситуации и борьбе с ИГИЛ, радикальными группировками, вот эти все три вопроса приобрели особый смысл. Кстати, по моему мнению, Путин во время выступления меньше всего думал о том, какое впечатление произвести на ту или иную политическую силу, на президента США или руководство Европейского союза, другие государства. Он говорил о деле. Выступление было прагматичным, конструктивным. И сегодня очень важно, что энергия решения вопросов, которую продемонстрировал Путин, привела к конкретным очень серьезным результатам.

Что касается встречи с президентом США, она была нужна и Обаме, и Путину. А больше всего она была нужна международному сообществу, простым людям, этническим группам, разным национальностям, которые увидели, что этот мир все-таки может рассчитывать на безопасное существование, потому что позиция Путина, с мой точки зрения, была подкреплена выступлениями других лидеров, особенно китайского, белорусского. Они показали, что клуб здравомыслия, прагматизма, уважения международного права существует. Россия не обязательно должна быть лидером в этом клубе, но, по крайней мере, играть одну из важных ролей.

Константин Затулин — директор Института стран СНГ:

— Могу сказать, что разбирательство, кто кого переиграл, конечно, интересно само по себе, но никак не может быть предметом серьезного обсуждения. Обама не конкурирует с Путиным за президентский пост. Если говорить о том, кто был более убедителен для мирового сообщества, я полагаю, что Путин выглядел гораздо более подготовленным и ответственным, предлагая конкретные вещи. Выступление Обамы было выдержано в американском духе — в высокомерии, в строе речи, в конкретных оценках, которые давал Обама, это все время сквозило. Это свойственно американским политическим деятелям, но с трудом воспринимается всем остальным миром. Обама, по сути, учил жизни всех, включая Россию, Китай, другие страны.

В его речи содержалось несколько довольно опасных заявлений, который были сказаны как бы между прочим. Главное из них — напоминание всем собравшимся в ООН, что американцы будут действовать самостоятельно во всех случаях, когда сочтут это необходимым для себя и своих союзников. Это завуалированная угроза, что если Организация Объединенных Наций не будет санкционировать какие-то действия, то они оставляют за собой право действовать вопреки. На мой взгляд, сказать такое в ООН в высшей степени безответственно. При этом Обама, конечно, делал оговорки, мол, мы сильные, но не можем справиться в одиночку. То есть содержала множество внутренних противоречий.

Что касается речи Путина, то она была логично выстроена, демонстрировала ответственность за каждое слово, которое было там произнесено, была лишена дидактики и поучительства в той мере, как это делал Обама, прибегая иной раз к грубым и злорадным замечаниям по поводу положения России, трудностей в ее экономике. Тем не менее речь была достаточно откровенной, она имела свою функцию — продемонстрировать наше видение положения в мире. Это попробовал сделать и Обама, но, думаю, у Путина это получилось гораздо лучше.

А НАМ ВООБЩЕ НУЖНЫ ЭТИ РОССИЙСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ?

Эдуард Лимонов — писатель, политик, председатель исполкома коалиции «Другая Россия»:

— А нам вообще нужны эти российско-американские отношения? Мне кажется, у Владимира Владимировича еще осталось какое-то детское почитание Штатов. На самом деле, надо просто делать то, что мы можем — мы самостоятельное большое государство и вполне способны прожить без американцев. Гадать, что означают те или иные слова, тот или иной жест в так называемом «высшем свете», бессмысленно. Знаете, в советское время были такие аналитики, которые по положению членов политбюро на мавзолее (кто, где и рядом с кем стоял) трактовали кремлевскую политику. Если кто-то стал ближе к вождю — это одно, дальше — совсем другое. Но однажды один остроумный комментатор-журналист очень точно сказал: откуда мы знаем, почему они так стоят, может, у того, кто с краю, просто слабый мочевой пузырь, вот он и пристраивается поближе к туалету. В советском политбюро ведь были очень пожилые люди. В отношении Генассамблеи ООН — все то же самое: мы не знаем, почему Путин выступал шестым, а Обама чокнулся с ним только один раз. Все это, на мой взгляд, чепуха.

С американскими президентами можно обмениваться рукопожатиями раз в сто лет, но, вообще, это не так важно, как многим кажется. Я думаю, внешняя политика России будет такой же, как она есть и какой она, видимо, задумана. Для этого в Нью-Йорк можно было и не ездить. Впрочем, Путин в штаб-квартире ООН выглядел уверенным в себе. Но он не так был резок, как бы мне хотелось — не таким решительным и напористым. Поездка Путина в Нью-Йорк — это как в прежние времена поездка московского князя в Орду. Помните, если кто-то хотел добиться ярлыка на великое княжение — отправлялся на поклон к ордынскому хану. Но ведь у Путина такой ярлык уже есть, так что, на мой взгляд, можно было и не ездить.

Максим Калашников — писатель-футуролог:

— Обаму я слушал вполуха. В принципе, ничего нового он не сказал. А вот Владимира Владимировича я послушал и услышал Горбачева в 89-м году. Во-первых, мы, оказывается, теперь будем воевать за священные принципы всемирной торговой организации. Мы будем решать проблемы Европы. Оказывается, теперь Украина — это не сфера влияния российского государства, а общее поле. Иными словами, мне кажется, это выбрасывание белого флага. Отказ от Новороссии — это тоже своего рода семафор: мы свои, мы хотим мириться. Думаю, что спустя полтора года после начала событий в Донбассе идет отступление России, причем неприкрытое, и согласие воевать русскими жизнями и ресурсами за чужие интересы. Поскольку ИГИЛ никакой непосредственной, неприкрытой угрозы для Российской Федерации не представляет.

Могу совершенно точно сказать: если сверху в очередной раз клянутся защищать принципы всемирной торговой организации, а ВТО создана в интересах так называемых развитых стран, то можно сказать, что мы, как и раньше, взяли курс на сохранение сырьевого придатка. А поскольку эта модель исчерпана и Россия получает два фронта — и Донбасс, и Сирию, а сейчас ломится еще и третий фронт — в Таджикистане, — это прямой путь к перенапряжению российской экономики и началу событий, аналогичных перестройке Горбачева. В принципе, перестройка уже началась, поскольку ее программу Владимир Владимирович заявил на внешнеполитическом фронте. Я не считаю это победой нашей страны, это неявное, но поражение.

КРЫМ РОССИИ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУТ

Рустам Курчаков — экономист:

— Конечно, главными темами выступления Владимира Путина были, на мой взгляд, взаимоотношения с Западом и сирийская проблема. Если сравнить с другими выступающими, то речь президента России была абсолютно конкретной и по конкретным вопросам. Но будут ли результаты от этого, зависит не только от России и от Владимира Владимировича. Ближайшее развитие событий покажет, насколько все это оказалось конструктивно. Сама конкретика печальна, драматична и даже бесчеловечна. Президент России пытается в нее внести позитив исходя из тех ресурсов, которыми располагает страна, и тех рычагов, которые у него есть. Надо набраться терпения, заниматься добрыми делами и ждать результатов.

Павел Салин — директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ:

— С одной стороны, оба лидера не отходят от своих фундаментальных позиций, с другой стороны — смягчают риторику. То есть если Обама год назад прямо называл Россию одной из главных мировых угроз, то сейчас он немного отполз назад. Путин и критикует позицию США за стремление доминировать в мире, но уже прямо эту страну не называет. С другой стороны, вчерашняя встреча президентов заняла больше времени, чем планировалось. Значит, было что обсуждать, и, наверное, в первую очередь обсуждались вопросы борьбы с «Исламским государством», потому что США прекрасно понимают: без России они обойтись не смогут. Что касается перспектив, я думаю, что США занимают достаточно прагматичную позицию и по тем вопросам, которые им интересны, США все-таки будут с Россией сотрудничать.

Но стоит помнить, что Крымом Россия нанесла очень большой удар по репутации Соединенных Штатов как единственного мирового гегемона, и Крым России никогда не забудут. Односторонней любви, как было в 90-е годы, уже никогда не будет. И это правильно, потому что тогда Россия сильно перегнула палку, идя на односторонние уступки Соединенным Штатам. А то, что отношения вышли из низшей точки, — это факт. Но это не значит, что они очень быстро пойдут на поправку.

Владимир Беляев — доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии КНИТУ им. Туполева:

— Россия не стремится к конфронтации с Западом, нужно было это озвучить. А Путин давно не выступал на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН. Фактически с начала всех санкций, с начала кризиса в отношениях с Западом. Он показал, что у России есть свои национальные интересы, что мы — великая держава, целая цивилизация, которая, соответственно, будет их отстаивать, потому что для нее это жизненно важно. Так что в целом, я считаю, у него была очень взвешенная, умеренная речь и дальнейшая пресс-конференция, в которой он описал взаимоотношения с Западом. В этом плане все нормально. Речь Путина была нешумная, без криков и агрессии, свойственной Бараку Обаме. Это было конструктивное выступление.

Прежде всего это, конечно, Ближний Восток и Сирия. Здесь он четко показал, что мы готовы участвовать, но не вводим войска, это, во-первых. Во-вторых, Россия действует только в рамках международного права, которое нарушается Западом, поскольку они совершают бомбардировки на территории Сирии без согласия ее правительства или без разрешения совбеза ООН, что запрещено. Тем самым они преступники, а мы в белом. Мы предлагаем вернуться к формату легитимности, законности, и тем самым мы способствуем снижению напряженности в этой стране. Кроме того, он показал, что перед лицом наивысшей опасности ИГ нужно создавать новую антигитлеровскую коалицию, тогда страны с разными национальными интересами смогут спокойно помогать друг другу и координировать усилия по борьбе с главным злом.

Я считаю, что нужно было прийти в себя Обаме, не руководствоваться каким-то мифами и призраками прошлого, а, наконец-то, рационально действовать, как раньше было присуще Соединенным Штатам Америки. В этом плане республиканцы почему-то рациональнее действуют, чем демократы. Хотя по идеологии демократы должны быть более либеральны, в том числе и в мировом масштабе. Однако сейчас это не так.

http://www.business-gazeta.ru/