Стенограмма пресс-конференции президента РТ: о роли женщин, вреде фейков из соцсетей и о том, целовать ли врачей, лечивших коронавирус

В преддверии 8 Марта президент РТ собрал журналисток и блогеров в Kazan Palace by Tasigo, чтобы поздравить и угостить. Тема беседы оказалась традиционной: семья, дети, школьное питание, демография. Но попутно Рустам Минниханов высказался и о 100 млрд, необходимых для жилищной инфраструктуры, и о правительстве Мишустина, и о скандале вокруг Гузель Уразовой. Неожиданно под конец президент объявил СМИ друзьями-союзниками в бушующем море информации. «БИЗНЕС Online» публикует стенограмму встречи.

Рустам Минниханов: «Горячее питание — это очень важно. Самое главное, чтобы это была полезная и правильная еда. Чтобы продукты были свежими, а рабочие пищеблоков — опрятными». Фото: president.tatarstan.ru

«ИЗ БУФЕТОВ ШКОЛЬНЫХ СТОЛОВЫХ НУЖНО ИСКЛЮЧИТЬ КОНФЕТЫ И ВСЯКУЮ ПРОЧУЮ ЕРУНДУ»

— Здравствуйте, Рустам Нургалиевич, какое ваше любимое блюдо? Ну, например, сырники, блины, каши, яйца?

Минниханов: У меня много любимых блюд.

— А вы сами себе готовите хотя бы иногда?

М.: Дома жена готовит, на работе у меня [тоже есть люди, которые готовят]. Если я куда-то поехал, то в ресторан иду. Хотя есть мужчины (смотрит на сидящего неподалеку Асгата Сафарова, руководителя аппарата президента РТ  — прим. авт.), которые любят готовить. 

Сафаров: Шашлык, карп запеченный, картошку могу пожарить. В воскресенье, дети когда приходят, я всегда сам готовлю шашлык.

М.: У него жена более строгая, поэтому приходится. Он чувствует свою вину, что не до конца уделяет [время семье].

— Рустам Нургалиевич, с 2020 года выходим на бесплатное питание учеников начальной школы. Скажите, пожалуйста, насколько Татарстан готов технически, финансово, морально?

М.: Этот вопрос не обсуждается, решение принято. В принципе, я не думаю, что есть какие-то проблемы. Понятно, где-то у нас мест не хватает, надо сменить директора, где-то технологическое оборудование обновить. Еще через некоторое время мы получим полную информацию. Но я думаю, что с 1 сентября мы это решение выполним, потому что горячее питание — это очень важно. Самое главное, чтобы это была полезная и правильная еда. Чтобы продукты были свежими, а рабочие пищеблоков — опрятными.

Дети не всегда понимают, что им надо. Любят фастфуд, разного рода сладости, а потом мы удивляемся, почему дети не едят…

— Еще один вопрос по школьному питанию. Учитывая систему тендеров, закупается обычно самое дешевое, а значит, не самое качественное…

М.: Вообще, для школ, садиков покупать на торгах нельзя, если у поставщика нет аккредитации. Мясо, молочные продукты должны быть свежими, не замороженными. Если мы сможем сделать так, чтобы в школы и детские сады поставляли только свежие продукты и только аккредитованные поставщики, значит, и качество еды будет другим. Если производитель продуктов питания живет в деревне, то он никогда не пойдет на такой поступок, на такой грех (поставку продуктов плохого качества детям — прим. ред.). А то бразильское мясо, такое мясо, сякое мясо — что из него можно сделать? Колбасу если сделать, ее есть невозможно. 

Поэтому наша задача — сделать прозрачную систему [закупок]. Но это не бумажки должны быть, не сертификаты. Сертификат сегодня получил, а потом? Каждый день этот сертификат не получают. Один раз его надзорным органам показал, а дальше я не знаю, что он там лепит. А когда [на закупки выходят] фирмы местные или  агрофирмы, уже у нас есть ветеринарный контроль, Роспотребнадзор, постоянно можно проверять. 

По детскому питанию мы пытались, пытались, а потом определили нескольких поставщиков — Зеленодольский молочный комбинат и другие, они поставляют молоко по оптовой цене, чтобы наш продукт не оказался дорогим, и у нас никаких замечаний нет. Мы понимаем, какое сырье приходит, с какого завода у нас детское питание завозят, — и вопрос решен. Надо такую систему сделать [и по другим продуктам питания]. 

Рузиля, «Татар-информ»: Мы говорим «здоровое питание», но дети же любят другую еду, их понятие «вкусно» отличается от понятия «здоровое питание». Как найти золотую середину? Не будут ли наши старания напрасными, будут ли дети есть такое?

М.: Чтобы не было такого [искушения], из буфетов школьных столовых нужно исключить конфеты и всякую прочую ерунду. Такой еды в школьных столовых быть не должно. Когда ребенок проголодается, он будет питаться тем, что есть.

«По детскому питанию мы определили нескольких поставщиков — Зеленодольский молочный комбинат и другие, они поставляют молоко по оптовой цене, чтобы наш продукт не оказался дорогим, и у нас никаких замечаний нет». Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВЧЕРА БЫЛ ТАТАРИНОМ, СЕГОДНЯ — БАШКИР, ПОСЛЕЗАВТРА РУССКИМ СТАНЕТ»

— Некоторые представители татарской эстрады объявили себя башкирами, в частности Альбер Исмаил и Гузель Уразова. Впредь могут возникнуть и другие провокации. Что бы вы сказали татарам, живущим за пределами Татарстана, с каким обращением к ним обратились бы, чтобы они не поддавались на такие провокации?

М.: А вам что именно в этом не нравится? Кому-то хочется быть представителем другого народа — пусть будет. Я таким вещам нисколько не удивляюсь. Если у человека внутри это есть, он все равно поступит соответствующим образом. К сожалению, среди нашего народа много тех, кто не хочет указывать себя татарином. Это их личное дело. Если ты не можешь гордиться своим народом, то кто тогда ты? Как называются бродячие собаки? Дворняжки. У дворняжки нет рода и племени. У каждого человека должен быть свой род, семья. Гузель Уразова объявила себя башкиркой? Может быть, она башкирка. В том, чтобы быть башкиром, ничего плохого нет. Я таким людям вовсе не удивляюсь. 

Если он вчера был татарином, сегодня — башкир, послезавтра русским станет или представителем другого народа. Таких людей немного. И такие вещи вслух не говорят. Например, кто-то намаз читает по пять раз, а кто-то ходит в церковь, но об этом вслух не говорит. Если она (Уразова — прим. ред.) хочет быть башкиркой, не надо об этом кричать. Кому она кричит? Что она хочет? Она хочет, значит, каких-то преференций. Раз она сказала, что она башкирка, значит, Башкортостан должен сделать ей какие-то [предложения]. Пусть это будет ее решением. Я даже не осуждаю. Возможно, она сделала генетический анализ, у нее башкирские гены. Нормально, башкиры — это наш братский народ.

Но это должно быть внутри тебя — кто ты такой? Я тоже был в хадже, к моему имени можно делать приставку «хаджи», но я же не кричу об этом. И православные так же — они идут, молятся и никто об этом не знает. Потому что это он для себя делает. А некоторые обязательно — чтоб сфотографировали, показали. Опять же — есть смешанные браки. Но ребенок должен сам определиться, какой он национальности — по папе, по маме? Какая религия? Это все сугубо личное.

Рания, «ТНВ»: Вопрос про перинатальные центры. До Казани ездить далеко, нет ли возможности открыть такие же передовые центры в Бугульме, Актаныше, Бавлах?

М.: В Альметьевске есть. Везде их сделать невозможно. Наша республика поделена на три зоны — нефтяная, челнинская и казанская. Вот в этих зонах центры должны быть. Если нет никаких осложнений, то женщина может родить ребенка в районном роддоме, если же есть какие-то опасения, то ее направляют в Казань. Раньше вообще больниц не было, детей дома рожали. Асгат, ты в больнице родился или где (обратился он к Сафарову — прим. авт.)?

С.: В больнице.

«Гузель Уразова объявила себя башкиркой? Может быть, она башкирка. В том, чтобы быть башкиром, ничего плохого нет. Я таким людям вовсе не удивляюсь». Фото: «БИЗНЕС Online»

М.: Такие центры нужны, но различные бывают ситуации.

— Рустам Нургалиевич, а вы остались довольны работой перинатального центра? Или хотелось бы что-то, на ваш взгляд, добавить, изменить? Тем более что нацпроект «Демография» запущен. Надо и нам демографию поднимать.

М.: У вас есть дети?

— Пока нет. Но очень хотелось бы.

М.: Сейчас будем работать.

— От кого рожать, главное?!

М.: У нас есть резервы, чтобы те, которые уже родили, и дальше рожали. Это связано и с перспективой, со статусом матерей и с мерами поддержки детей, возможностью семей улучшить свои жилищные условия. Государство эту задачу ставит приоритетом. Президентом России предприняты серьезные шаги, запущен нацпроект «Демография», но он быстрого эффекта не даст. Эту программу нужно было бы запустить чуть раньше, уже пять лет назад мы видели, что у нас есть такая опасность [по снижению рождаемости]. Но это не только президента касается, вас тоже это касается. Вы замужем?

— Нет пока.

М.: Будем иметь в виду. В селах у нас проблема — для ребят невест не хватает. Очень достойные девушки не могут найти себе спутников, ребята — тоже. На самом деле это большая проблема: сделать так, чтобы они пошли общаться. Им не хватает вот этого общения. 

«Задача ввода жилья не столь сложна. Она сложная, ведь, когда мы строим жилье, надо строить садик, школу, поликлинику, нужна инфраструктура, тепло, газ, электроэнергия». Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЫ МОЖЕМ ПОСТРОИТЬ ЖИЛЬЕ, НО ЕСЛИ НЕ БУДЕТ СОЦИАЛЬНЫХ ОБЪЕКТОВ…»

— Рустам Нургалиевич, можно у вас спросить, как вы видите решение задач, которые поставил Владимир Путин по наращиванию объемов ввода жилья? Татарстану к 2024 году надо выйти на 3,6 миллиона «квадратов».

М.: Задача ввода жилья не столь сложна. Она сложная, ведь, когда мы строим жилье, надо строить садик, школу, поликлинику, нужна инфраструктура, тепло, газ, электроэнергия. Все это обходится примерно от 8 тысяч до 10 тысяч рублей на квадратный метр. Мы можем построить жилье и что-то подключить, но, если не будет социальных объектов, это жилье цены иметь не будет. Вторая, наверное, самая сложная задача — это покупательская способность населения. В начале этого года 16 тысяч квартир было не продано. Стоимость ипотеки достаточно высокая. Она была 10 с лишним [процентов], потом — 9 с лишним. Сейчас она падает, но я считаю, что это очень высокая стоимость. И жилье, к сожалению, покупают богатые люди, чтобы как-то свои деньги [приумножить]. А нам же не квадратные метры нужны, нам надо, чтобы молодые семьи или нуждающиеся смогли приобрести жилье. Вот эти вещи пока до конца не решены. Чтобы купить квартиру, у тебя должны быть доходы. Банк просто тебе ипотеку не даст. И когда даже ты оформил ипотеку, надо ее вовремя платить. В стране за это дело сейчас отвечает Марат Шакирзянович Хуснуллин. 

И следующая тема — это рабочие места. Вы посмотрите, сколько у нас машин — Зеленодольск, Лаишево, со стороны Пестрецов, все едут в город и едут обратно. Это очень неудобно. Нам нужно на этих точках, где мы развиваем наши комплексные застройки, создавать рабочие места: индустриальные парки, технопарки. Вот эти задачи надо комплексно решать. Но я один эту тему не могу решить. Это надо на уровне федерального правительства принять решение. То есть инфраструктуру можно и за счет людей возводить, которые будут покупать жилье. Но оно будет на 10 тысяч рублей дороже стоить. Если бы государство могло помогать… Нам на все про все нужно не менее 100 миллиардов рублей, чтобы за пять лет чтобы эту всю инфраструктуру обеспечить. А так я не вижу проблем, чтобы построить. 

— Надеетесь на федеральные деньги все-таки?

М.: Мы и на федеральные деньги надеемся. Есть там меры поддержки, но они недостаточные пока. Но самое главное, наверное, начать надо с покупательской способности, чтобы ипотека была 3–5 процентов, чтобы это недорого было. Вы представляете, вот эти 9–10 процентов ипотеки — ваша квартира окажется уже с двойной ценой. Тема такая есть. Но мы работаем в этом направлении. Понимание есть, пока еще денег толком не дали, но надеемся.

«Программу «Наш двор» на три года мы озвучили. У нас есть полное понимание, в каком году и какие дворы мы сделаем. Около 7 тысяч дворов [в программе]». Фото: president.tatarstan.ru

— Рустам Нургалиевич, в прошлом году заявили о запуске масштабного проекта в Татарстане «Наш двор». Хотелось бы узнать, в какой стадии он сейчас? Татарстанцы высказали свои пожелания, что для них в приоритете?

М.: Во-первых, программу «Наш двор» на три года мы озвучили. У нас есть полное понимание, в каком году и какие дворы мы сделаем. Около 7 тысяч дворов [в программе]. Инвентаризация проведена, делаются мастер-планы того, как эти дворы должны выглядеть, идет работа с населением. Средства на этот год у нас есть. Понятно, объемы очень большие. Какие-то у нас могут быть проблемы, потому что столько мы никогда не делали. Вы представляете, более 2 тысяч дворов мы должны сделать [за сезон]! Это очень тонкая работа. Но я уверен, что мы справимся с этой задачей.

Двор — это как ваша квартира. Вот, допустим, подъезд у вас хороший, квартира хорошая, дом вам отремонтировали. А вышли — детям негде играть, машины там стоят, спортивных площадок нет. Взрослые люди где-то должны общаться. Поэтому мы определили перечень работ (я сейчас не помню, сколько там позиций), чтобы полностью обновить асфальт, чтобы сделать освещение, детскую территорию, площадку для сбора мусора. Сейчас точно не помню, сколько позиций, но они четко распределены. Я считаю, что это серьезный шаг к улучшению качества жизни. Скверы, парки появились, набережные. Это же сразу как-то позитивно влияет [на настроение]. Вы можете где-то прогуляться.

— Вы плотно контактируете с новым правительством Мишустина. И за время своей работы повидали много правительств. Можете ли дать оценку — какой темп работы взят? И какие надежды возлагает Татарстан на команду Мишустина?

М.: Команда Мишустина очень профессиональная. Я лично его знаю, это очень одаренный руководитель, я уверен, что он принесет очень много пользы для нашей страны.

Агентство «ТАСС»: Рустам Нургалиевич, вы на днях встречались с Ольгой Любимовой, министром культуры Российской Федерации. Вы отметили необходимость строительства в Татарстане центров культурного развития. Я хотела спросить — у кого потребность в этих центрах, сколько их необходимо, по вашим оценкам, в республике и почему вы видите необходимость [в них]?

М.: Вот вы записали себе вопрос и у меня спрашиваете. Я что, похож на компьютер? Вы бы мне дали [его заранее], я бы вам четко сказал: вот у нас потребность на тысячу жителей такая, столько у нас есть. Конечно, наша первая задача — привести в порядок то, что у нас есть. Вы видите: в Дербышках, Юдино, «Чулпан», Алафузовский театр, Дворец культуры имени Ленина, ЦКС «Московский» мы сделали. Сейчас вот КЦ «Сайдаш» очень неплохой открыли после реконструкции. Это крупные проекты. Но, кроме того, очень много клубов, которые надо привести в порядок. Есть задачи, которые, ждет уважаемая девушка из Зеленодольска: она 15 минут рассказывала, как в ее деревне ждут хороших новостей. Ну это хорошо, что она так беспокоится. Но она сразу с президента начала. Она кровь главе должна была выпить, прежде чем мою пить.

С.: Миргалимов (Хафиз Миргалимов, глава КПРФ в Татарстане — прим.ред.) про клубы обращался к вам, вы поддержали. В настоящее время на 200 мест идет проектирование.

М.: Ну видите, она правильного человека нашла. Миргалимов вам помог. Кроме того, у нас большая программа по Челнам, где мы сейчас смотрим, как максимально получить в том числе и федеральную поддержку. Основные все эти проекты реализуются за счет республики. Есть небольшие федеральные программы, например по кинотеатрам, но это очень мало.

— Театр «Мастеровые» вы имеете в виду?

М.: Да-да, «Мастеровые». Ну и «Колизей». Вот бывший «Колизей» делаем татарским [драматическим театром]. А вы где работаете?

— Федеральное агентство «ТАСС».

М.: Хорошо, что ТАСС культурной жизнью интересуется.

«Команда Мишустина очень профессиональная. Я лично его знаю, это очень одаренный руководитель, я уверен, что он привнесет очень много пользы для нашей страны». Фото: president.tatarstan.ru

«ЗНАЧИТ, НАДО ОГРАНИЧИТЬ ВВОЗ САХАРА В СТРАНУ, ЧТОБЫ НАШИ САХАРНИКИ БЫЛИ КОНКУРЕНТАМИ»

Блогер: Я как молодая мама, хочу сказать, что проблема у нас не только с нехваткой рабочих мест, у нас еще есть проблема с детскими садами. Мест в детских садах просто не хватает. Учитывая, что у меня двое детей, это проблема. Хотя мы в пользу демографии работать стараемся. Но как выходить на работу?

М.: Мы садики строим. Каждый год программа садиков есть. Но, наверное, посмотреть надо. Вы в каком городе? В Казани? 

Б.: Да.

М.: Попрошу, скажу, что к очень достойному блогеру надо отнестись с большим вниманием.

Б.: Тогда и про ипотеку, пожалуйста. (Смех в зале).

М.: Ну это тоже правильно. Нормально.

Фарида Якушева, «Республика Татарстан»: По Нурлатскому сахарному заводу есть какое-то решение? Как использовать здание?

М.: Там же собственник есть. Он не способен, ну просто бизнес не получается. Мы предлагаем — или он сам должен привлечь туда инвесторов или какое-то производство там создать. В принципе, там пар есть, электроэнергия, газ есть, площадка неплохая. Но как сахарное производство оно убыточно, неконкурентно. С главой мы говорили, но пока какого-то решения нет. И вообще все сахарные заводы в этом году в очень сложном финансовом положении. Цена сахара упала.

Я.: На 20 процентов Москва велела сократить площади посевов [свеклы]. А наши не сократили. В прошлом году вообще не сократили, в этом году на 15 процентов.

М.: Это кому Москва велела сократить? Я такой информации не получал. Вопрос же в том, что нужны какие-то меры господдержки, чтобы мы могли экспортировать сахар, создать условия. Но, к сожалению, сахар до сих пор завозят в нашу страну. И наш производитель оказывается в неконкурентных условиях. Значит, надо ограничить ввоз сахара в страну, чтобы наши сахарники были конкурентами. Заградительная функция — это тоже мера поддержки.

Я.: А спиртзавод в Сармановском районе — бывший «Петровский спиртзавод» — с ним какая ситуация?

М.: К сожалению, нет пока каких-либо предложений. Если бы это было рядом с Казанью или Челнами, то найти инвестора легко. А когда площадка где-то в стороне, эта тема становится сложной. 

«Знаете, родители, может быть, не наставления дают, они своим образом жизни, своим поведением показывают тебе, каким ты должен быть». Фото: president.tatarstan.ru

«КОГДА ВЫ МЕНЯ ОТПРАВИТЕ В ОТСТАВКУ, Я БУДУ ЗАНИМАТЬСЯ БИЗНЕСОМ»

— Рустам Нургалиевич, я начинающий журналист, веду свой канал на YouTube, также снимаюсь на региональном телеканале «Регион ТВ». Все вам задают вопросы про экологию, политические вопросы. Хотелось бы у вас спросить о детстве. Какие наставления от родителей вам запомнились больше всего?

М.: Знаете, родители, может быть, не наставления дают, они своим образом жизни, своим поведением показывают тебе, каким ты должен быть. Все равно ты повторяешь то, что делают твои родители, бабушка, дедушка, папа, мама… не все словами говорится. 

— Что, например, вы переняли от родителей?

М.: Чтобы я с правой ноги вставал [с постели] и с правой ноги надевал обувь. Если я что-то начал есть, чтобы все доел. Есть много таких вещей, чтобы я «дуа» (мусульманская молитва — прим. авт.) после еды [делал].

— Часто вы посещаете Кул Шариф?

М.: Когда гости приезжают. У меня очень мало времени. Мы в большие праздники обязательно посещаем, намаз делаем. Это религия моих предков, но так, чтобы я мог выполнять все эти атрибуты… Представьте, Ураза. Но я занимаю такую должность, приезжают гости, я же не могу…

— Соблюдать не получается?

М.: Наверное, со временем у меня такая возможность будет. Но сейчас не все получается.

— Чем вы планируете заниматься после того, как уйдете в отставку? (Смех.)

М.: Когда вы меня отправите в отставку, я буду заниматься каким-то бизнесом. Я по своей природе бизнесмен. Придумаю какой-нибудь бизнес, новые рабочие места создам.

— Мы, журналисты, когда отслеживаем ваши передвижения, поражаемся, как вы все успеваете. Как вы расслабляетесь, отдыхаете?

М.: Вы можете это спросить у Сафарова, он какой график мне нарисует [так и будет]. Он лучше знает.

С.: Целая проблема — личный график [президента] составить, потому что поручений много, но стараемся, чтобы президент у нас везде успел. Чем меньше он работает, тем легче для нас, меньше материалов готовить, выступлений, но, к сожалению, не получается…

М.: У тебя очень хорошо получается, он вообще меня не жалеет. Пожалейте меня, пожалуйста.

«Я спросил: «Могут идти домой?» — «Могут». — «Все нормально?» — «Все нормально». А детали — покажите мне язык, давайте температуру померяем, я это сам не проверял». Фото: «БИЗНЕС Online»

О КОРОНАВИРУСЕ: «ЕСЛИ ХОТИТЕ, МОЖЕМ К ВРАЧАМ СЪЕЗДИТЬ, ВЫ ДАЖЕ МОЖЕТЕ РАСЦЕЛОВАТЬ ТАМ»

Светлана Костина, Первый канал: В выходные будет две недели ровно с момента прибытия ребят, которые приехали из Японии с лайнера, на борту которого был обнаружен коронавирус. Всех отпускают домой? Ситуация благополучно завершается?

М.: Да, все нормально.

К.: Все врачи пойдут домой?

М.: Все пойдут.

К.: Анализы отправлены все в Новосибирск, в «Вектор»? Никто ничего не подтвердил?

М.: Я вам могу сказать, что я не доктор, не разбираюсь в анализах, но все домой пойдут, все нормально.

К.: Вам же сводки присылают каждый день.

М.: А я в сводках не разбираюсь, что должно быть. Я спросил: «Могут идти домой?» — «Могут». — «Все нормально?» — «Все нормально». А детали: «Покажите мне язык, давайте температуру померяем», — я это сам не проверял. Но, если вы хотите, мы можем к врачам съездить, вы даже можете расцеловать там их. И все безопасно. У вас есть сомнения?

К.: У меня очень мало информации, поэтому я задаю такой вопрос.

М.: А какая может быть у нас информация? Они проходят карантин, все необходимые регламенты выполняют. Все пойдут домой, никакой опасности они не представляют. Или вы не хотите с врачами целоваться?

«Мы подкаблучники все. Кто в открытой форме, кто в скрытой форме». Фото: Наталья Голобурдова

— Вопрос о роли женщин в политике. Может ли женщина когда-либо стать президентом Татарстана?

М.: Женщины… Вы же, наоборот, довлеете над нами. Мы подкаблучники все. Кто в открытой форме, кто в скрытой форме. А, Асгат? 

С.: Все от размера каблука зависит!

М.: Да, у кого повыше, у кого поменьше. Мы уже сдались, и с нами вопрос решен. Если вы считаете, что этот человек полезен, то я готов проголосовать за президента-женщину. Никаких [проблем] нет, у нас женщины работают. Мы, наоборот, если работа сложная, никто не может [ее сделать], туда женщину берем. Да! Самые сложные участки женщинам отдаем. С которыми сами не справляемся. Серьезно. Я уж не буду по фамилиям говорить. Асгат, так ведь?

С.: К сожалению. 

М.: Как это «к сожалению» можно говорить? Знаете, никаких у нас стереотипов нет. Но все-таки для женщины сложнее [работать в политике]. В плане того, что если еще семья есть, дети есть, вот это нагрузка тоже. В любом случае семья — это женщина. Мужчина в семье — как сопутствующий товар. Вот наша семья. Мама была, отец, но мама была главной. И в нашей семье все равно — моя жена, она там все эти вещи регулирует, какой бы ты начальник ни был. Поэтому если семья, то это женщина, это мама, хотим мы этого или не хотим. Другое дело, что когда женщина еще и бизнесом занимается, то это уже двойная нагрузка. Главное, чтобы не в ущерб семье было.

— Вы носите костюм — [татарский] френч, но большинство чиновников пока боится?

М.: Кто боится? Наоборот — Сафаров носит. Знаете, Сафаров установил правило, чтобы все в галстуках ходили на совещание к президенту. Но, если кто придет вот в таком костюме, никаких галстуков, никаких требований нет. Это мое распоряжение, и, хотя «закон Сафарова» очень строгий, он тоже согласился со мной. Знаете, очень удобно. Все эти галстуки настолько надоедают и вообще. Такие костюмы — традиционные, это наш стиль. Татарский стиль, вот такой он был. Мы как-то должны поддерживать свои традиции. Вам нравится, нет?

— Да, очень!

М.: Ну будем носить, хорошо.

«Вообще, женщинам надо делать комплименты, кем бы они ни были. Во-первых, им приятно и ты как-то уже… Более комфортное у нее состояние». Фото: president.tatarstan.ru

«ВЫ ВООБЩЕ, ОКАЗЫВАЕТСЯ, БЫЛИ СНЕГУРОЧКИ, ЗОЛОТЫЕ!»

— Делает ли вы комплименты женщинам-министрам, политикам — это принято вообще?

М.: Принято. Но комплименты бывают и негативные, и позитивные. (Смех в зале.) Это нормально. Я же не такой строгий, как Асгат Ахметович. Вообще, женщинам надо делать комплименты, кем бы они ни были. Во-первых, им приятно и ты как-то уже… Более комфортное у нее состояние. Но и на самом деле, я серьезно говорю, женщины способны решать очень сложные задачи. Вот в моем окружении есть женщины, которые решают очень неудобные, но такие серьезные задачи. Поэтому у меня нет никаких этих вот [предрассудков], кто должен быть президентом, или премьер-министром, или министром. Может и женщина, если она готова себя посвятить… Есть и плюсы и минусы этой должности. Может быть, у вас желание есть в политике себя попробовать? Подумайте.

— Не думаю, еще рожать надо!

М.: Рожать надо, да. Но если кто-то из женщин, которые в нашем окружении, говорят, что надо рожать, я [говорю]: «Правильно делаешь, и никаких [проблем], полная поддержка! То, что женщина рожает и у нее еще есть своя семья, такие женщины — большие молодцы! Но вот вы тоже, журналисты, многие из вас, мамы, тоже на работе и в то же время функции деторождения не забываете. Демография для нас — вопрос номер один!  

Лилия Галимова: На следующее 8 Марта всем с пополнением надо прийти, после такой установки Рустама Нургалиевича.

М.: Во-первых, я еще раз хочу поздравить вас с наступающим праздником. Поблагодарить всех вас за нашу совместную работу, потому что мир очень сильно меняется и сегодня донести правильную информацию [сложно]. По большому счету, если мы как-то были недовольны с прессой и ругали ее… А вы вообще, оказывается, были Снегурочки, золотые!

Сегодня эти неконтролируемые социальные сети, разные фейки… Они очень вредны. Потому что они не обеспечивают прозрачность… Они носят разрушительный характер. Я не говорю, что все. Но вот такая безответственность есть. Если наши коллеги-блогеры как бы на позитиве и им интересно, но очень много и деструктивных, из-за границы есть структуры, которые хотят опорочить нашу страну. Ваша роль на этом фоне возрастает, и [необходимо] донести объективную, более правдивую информацию о нашей работе и о наших планах. Конечно, мы на вас очень сильно рассчитываем. Последние пять-шесть лет мы этот [негатив] особенно чувствуем. 

Если раньше мы смотрели на прессу не с большой любовью, а как бы… Жизнь заставила — сегодня через прессу мы можем регулировать тот дисбаланс, который, к сожалению, появляется в социальных сетях. Поэтому очень рассчитываю на вашу поддержку. Сегодня мы беремся за большие задачи, и очень важно правильно донести их до людей. 

А если будет кандидатура женщины в президенты, я готов за нее проголосовать. Главное, чтобы этот человек был полезен нашей республике, поэтому никакого [негативного] настроя у нас нет. Наоборот, если женщины приходят к нам работать, мы очень радуемся, мы с ними хорошо взаимодействуем. Вы можете спросить у тех женщин, кто с нами работает. Они, конечно, больше Сафарова будут хвалить, но и обо мне плохо не скажут. Наш пресс-секретарь — ваша коллега, не родственница мне.

Г.: Нет, не родственница.

М.: А вдруг? (Смеется.) А то, может, тоже найдешь корни какие-то? Поэтому вам большое спасибо. У вас работа тоже непростая. Что-то надо писать, а у вас, может быть, какая-то своя проблема есть, свои раздумья. Поэтому ваша работа намного сложнее, чем наша. У нас же это так — Сафаров расписал программу, ты ее выполнил — нормально, нет — ничего страшного. Это шутка, конечно. Каждая работа очень важна. Успехов, удачи всем!

Наталья Голобурдова

Фото на анонсе: president.tatarstan.ru

business-gazeta