В знак протеста против нарушения авторских прав известный татарский композитор готова уйти из национального искусства. В детском театре кукол «Экият» кипят недетские страсти: известный татарский композитор Луиза Батыр-Булгари, спектакли которой составляют основу национального репертуара театра, требует от его руководства 1,6 млн. рублей в качестве компенсации за нарушение своих смежных прав за несколько последних лет. Речь идет об изготовленных ею фонограммах к спектаклям, за которые, как того требует закон, ей никто не платил. В подтверждение серьезности своих намерений Батыр-Булгари запретила с 1 января театру играть ее спектакли до тех пор, пока не будет заключен лицензионный договор. Руководство театра убеждено, что требования композитора безосновательны: фонограммы изготовили они сами. В свою очередь, эксперты «БИЗНЕС Online» отмечают, что авторские права создателей творческих произведений нарушаются сплошь и рядом.

«КОМПОЗИТОР ПОЛУЧАЕТ МЕНЬШЕ УБОРЩИЦЫ»

21 июля Верховный суд РТ должен разрешить спор между сторонами, кажущимися далекими от судебных дрязг: известный татарский композитор Луиза Батыр-Булгари обвиняет театр кукол «Экият» в нарушении своих смежных прав и требует выплатить ей 1,6 млн. рублей в качестве компенсации.

Композитор рассказала «БИЗНЕС Online», что на протяжении 25 лет написала для театра 13 спектаклей. Первый из них «Лето в песнях» (инсценировка по басне «Стрекоза и муравей») был поставлен еще в 1988 году. К слову, постановка, оказавшаяся очень кассовой, до сих пор в репертуаре театра.

Сумма иска связана с так называемыми смежными правами. Дело в том, что Батыр-Булгари сама изготавливает фонограммы к спектаклям, за что ей никогда не платили. Эти средства «задним числом» она теперь и пытается взыскать. Что подвигло композитора на судебную тяжбу? По ее словам, причина в том, что с авторскими правами «творится настоящий беспредел».

«Музыкальные номера составляют три четверти спектакля. Но нам платят за них копейки», — рассказала она «БИЗНЕС Online». Заказывают музыку театры, а оплачивает министерство культуры республики — раз в год здесь собирается экспертный совет, который «делит пирог на всех». Сейчас минимальная ставка составляет 240 тыс. рублей за музыкальный спектакль — это единовременное авторское вознаграждение.

Однако Батыр-Булгари утверждает, что таких сумм она никогда не видела.

«За один спектакль я получила 20 тысяч, за другой 28 тысяч, далее 35, 55, 60. То есть гораздо меньше. Если я с опытом и регалиями получаю по минимуму, для кого же тогда существует ставка?» — задается она вопросом.

Театр кукол стал ответчиком в судебном процессе

«Это даже меньше, чем до перестройки, — констатирует композитор. Она вспоминает, что за самый первый свой спектакль в 1988 году получила 1,2 тыс. рублей. — В то время эта сумма все окупала. В том числе запись фонограмм — я могла не предъявлять претензий. Сейчас же мы получаем меньше уборщицы. Наш общий доход настолько мизерный, что нас просто за людей не считают», — говорит Батыр-Булгари.

По словам композитора, случаев нарушения авторских прав множество.

В том числе их нарушают и театры: «Мои спектакли возят на зарубежные гастроли. Но с них мне ни разу ничего не выплачивали. Да что там говорить, даже буклетик в подарок не привезли ни разу. Как ни разу не взяли в поездку ни на один фестиваль — всегда отказывают. Зато недавно из Бурятии вернулась главный бухгалтер театра «Экият» — ездила с труппой на бюджетные деньги».

Почему же другие не судятся? «У кого музыка не используется, тот молчит. Моя много используется — обидно. Я не хочу быть интеллектуальным рабом», — говорит женщина.

Булгари рассказывает об исключении из правил — за мюзикл «Девушки-красавицы» в прошлом году министерство культуры заплатило ей 104 тыс. рублей: «Это был единственный раз (когда оплата была достойной — прим. авт.)». Да и то это был вынужденный шаг: автор не давала фонограмму, и премьера была под угрозой срыва. «С театром «Экият»я так поступить не могла — дети. Хотя, с другой стороны, мне тоже как-то жить надо, у меня самой трое детей, — отмечает она. — Все они музыканты и сейчас вынуждены уехать в Москву — здесь нет работы профессионалам».

«Билет в «Экият» ныне стоит 300 рублей. Доход от их продажи составляет 26 миллионов рублей в месяц. То есть сейчас театр уже в состоянии рассчитаться с нами — авторами, производителями фонограмм, — заключает она. — У нас в каждом спектакле по 30 – 40 номеров. Дети без музыки просто не воспринимают постановки. Работать приходится очень много».

К слову, Батыр-Булгари пожаловалась, что это далеко не единственный случай ущемления ее авторских прав. Например, она стала победителем проводившегося перед Универсиадой конкурса на создание лучшей песни о Казани. Ее произведение прозвучало на церемониях открытия и закрытия всемирных студенческих Игр.

По словам композитора, публичное исполнение стоит многих миллионов. Обычно автору платят 10%. Но в данном случае никакого гонорара женщина не получила: «Филармония сделала на эту песню клип. За него, как я знаю, заплатили 500 тысяч. Только я как автор ни копейки не получила. Разве так положено в цивилизованном мире?»

В театре кукол «Экият» под запретом оказались 6 из 8 спектаклей основного татарского репертуара

По ее словам, дело в том, что перед конкурсом всех участников заставили подписать договоры о передаче исключительных прав на безвозмездной основе. Причем конкурс устраивала дирекция Универсиады, а упомянутый договор визировала дирекция праздничных программ.

«Мне было железно обещано, что на следующий, юбилейный для меня год, если я захочу издать свою песню, договор будет расторгнут и мне вернут права. Но когда я обратилась с письмом на имя директора дирекции Универсиады, мне в этом отказали: сделать этого не можем. Права остаются и у нас, и у вас. «Так не бывает!» — рассказывает Батыр-Булгари.

Батыр-Булгари настолько возмущена ситуацией с нарушением авторских прав, что в знак протеста готова уйти из национального искусства: «Буду писать любую музыку, но не национальную. Больше не хочу работать в этой области. Буду запрещать все свои произведения для исполнения. У меня много песен. Старые очень популярны и все до сих пор исполняются».

Композитор не сомневается, что если суд вынесет решение в ее пользу, другие авторы и изготовители фонограмм также обратятся в суд. «У меня есть расписка от музыканта, который участвовал в моих записях как композитор — написал 10 спектаклей. Он тоже говорит, что ни разу не получал ничего за фонограммы», — сообщила она.

ЛУЧШАЯ ЗАЩИТА — НАПАДЕНИЕ

Композитор рассказала, что надеялась найти в театре понимание: «Я несколько раз просила составить со мной лицензионный договор».

В подтверждение серьезности своих намерений в декабре прошлого года Батыр-Булгари написала заявление о полном запрете своих спектаклей до заключения упомянутого договора.

«Сначала директор театра Роза Яппарова вроде бы согласилась. Сказала прийти 9 января. Мол, после сборов за каникулы будут средства, мы вам выплатим гонорар и подпишем договор, — рассказывает женщина. Но к этой дате мнение руководителя «Экията» изменилось. — Когда я пришла, директор сказала, что театр мне платить за фонограммы ничего не будет — только через суд».

Роза Яппарова утверждает, что к пяти спорным спектаклям фонограммы изготовил звукорежиссер театра

Композитор говорит, что обратилась за помощью в министерство культуры, но замминистра Ирада Аюпова тоже пригрозила ей судебным разбирательством: «Будем с вами судиться, раз вы запретили театру играть свои спектакли». По словам женщины, 6 ее спектаклей как раз и составляют основной национальный репертуар детского театра. К примеру, мюзиклом «Коза и овца» Батыр-Булгари открывался нынешний театр «Экият».

«Лучшая защита — нападение. Поэтому я подала иск первой», — говорит она. После этого Батыр-Булгари вновь направила петицию в министерство культуры. По ее словам, министр рекомендовал директору театра заключить с ней мировое соглашение. «Мы снизили сумму иска с 2,19 миллиона рублей до 1,6 миллиона. Но результата это не возымело. Яппарова хочет любой ценой не платить, — рассказывает она. — И поэтому представила в суд договоры с абсолютно незнакомыми мне людьми, которые якобы за меня изготовили фонограммы. Все музыканты знают, что я сама пианистка, сама аранжирую и все остальное тоже делаю сама».

«ТАК БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО»

У театра своя правда. «С Батыр-Булгари наш театр работает давно. И не только с ней, со многими композиторами», — отметила «БИЗНЕС Online» директор «Экията» Роза Яппарова. — Но ни разу ни один из них не обратился с подобными требованиями».

Театр показывал 6 спектаклей с музыкой этого композитора. До тех пор пока она не подала иск — якобы театр незаконно использовал ее фонограммы. «Я с этим не согласна, — обозначила Яппарова свою позицию. — У нас есть гонорарная комиссия в министерстве культуры. За каждое произведение композитор в полном объеме получала деньги. Туда включается абсолютно все: и написание музыки, и фонограмма… А за прокат мы через ТАИС ежемесячно платили ей проценты. Наш театр никогда не задерживал выплаты хотя бы на день».

Она отметила, что еще в бытность министром культуры Тарханова обращалась с этим вопросом. «Они фонограмму должны вам на стол положить. В их гонорар уже все включено», — был его ответ.

Директор театра подчеркнула, что за изготовление фонограммы к мюзиклу «Коза и овца» театр выплатил сыну Батыр-Булгари 15 тыс. рублей. Но что касается спорной ситуации, авторство фонограмм за композитором она не признает: «Наш звукорежиссер на пять спектаклей сам наложил песни».

«Я хочу спросить у суда, какое право имеет Батыр-Булгари требовать не показывать ее спектакли», — не скрывает своего возмущения директор театра. — Спектакль ведь рождается в первую очередь на столе у драматурга. Музыка — это одна из его частей. А в целом в постановочную группу входят помимо драматурга режиссер, художник, балетмейстер и композитор. Получается, что композитор одним своим желанием имеет право остановить прокат спектакля, когда, например, у нас есть план, утвержденный министерством культуры. Летом обычно составляется репертуарный план на целый год».

Яппарова не стала скрывать, что возникший конфликт обернулся убытками для театра. «Из-за того что мы не показываем спектакли Батыр-Булгари, а в татарской группе из 8 спектаклей 6 ее, мы потеряли 1,719 миллиона рублей. Эти средств потерял театр. Потеряли и другие авторы. Некоторые из них, особенно те, кто на пенсии, спрашивают: «Почему не поступают гонорары?» Они потеряли свои отчисления через ТАИС. Я считаю, так не должно быть. Это же государственный театр, бюджетное учреждение. Только за написание музыки к последнему спектаклю «Коза и овца» Батыр-Булгари получила 200 тысяч. И все-равно считает, что чем-то ущемлена. По-моему, она у нас самый высокооплачиваемый композитор».

«Я 35 лет работаю в театре. И за это время от композиторов кроме благодарностей ничего не поступало. Я считаю, это неуважительное отношение к театру. Чем мы обидели Батыр-Булгари? Я даже ночами об этом думаю», — неожиданно призналась Яппарова.

На вопрос, почему не состоялся рекомендованный министерством культуры компромисс, директор театра ответила так: «Извините, она же такие средства требует. Где-то прочла, что мы не знаю какие деньги зарабатываем. Мы зарабатываем их потом и кровью. 50 процентов идет на надбавки (иначе кто будет работать?), 30 процентов — на налоги. Думаете, театру слишком большие суммы остаются?»

С ПЯТОГО РАЗА

Композитор наняла для своей защиты юристов. Они уверены в ее правоте.

«У моей доверительницы четыре вида права: автора, композитора, аранжировщика и изготовителя фонограмм. То есть такая ситуация, когда в одном человеке сочетаются четыре объекта прав, включая авторские и смежные права. И за все эти виды прав на самом деле нужно платить», — сообщил «БИЗНЕС Online» представитель композитора Рустем Хабриев.

Он подтвердил, что раньше права аранжировщиков и изготовителей фонограмм не учитывались. Но все изменилось в 1993 году, когда был принят закон «О защите авторского права и смежных прав». А в 2008 году вступила в силу еще и четвертая часть Гражданского кодекса.

Закон предполагает в качестве компенсации за каждый случай незаконного использования права от 10 тыс. до 5 млн. рублей. Мы взяли по минимуму. Есть полная доказательственная база. Другое дело, будет ли рассматривать суд в качестве доказательств те или иные обстоятельства и документы, а также вещественные доказательства.

В любом случае, по его словам, они продолжат борьбу.

Вахитовский райсуд разрешил дело композитора Батыр-Булгари за одно заседание

Вахитовский расуд 8 апреля решил это дело за одно судебное заседание — отказал композитору в требованиях, решив, что раз автор передал авторские права, то передал и смежные. Верховный суд, куда была подана апелляционная жалоба на это решение, вердикта пока не вынес.

По словам Хабриева, рассмотрение жалобы уже откладывалось раза четыре или пять, и всякий раз на процессе был новый докладчик. Вот и назначенное на 14 июля рассмотрение жалобы вновь отложили. На этот раз по просьбе представителя композитора, которому понадобилось время для изучения представленных оппонентами документов.

ХУДОЖНИК ТОЖЕ ХОЧЕТ КУШАТЬ

Газета «БИЗНЕС Online» поинтересовалась, что думают по этому поводу композиторы и эксперты.

Зульфат Хаким — писатель, композитор, певец:

— Я запрещал и запрещаю петь свои песни другим певцам без моего разрешения. Но я никогда ни с кем не судился. Не знаю, в чем дело в случае с Батыр-Булгари, нарушались ли ее права. Но в целом нарушений авторских прав очень много. Мы жили в советской стране, где с конца 80-х годов и по сегодняшний день все всегда нарушалось. Правильно, сейчас в цивилизованном мире необходимо судиться.

Меня иногда просят: «Напиши песню». Я пишу, они исполняют. А когда без моего ведома где-то — особенно в Башкортостане — начинают петь… В 90-х годах это было сплошь и рядом. И я ничего от этого не получал. Можно же позвонить, договориться. Нужно элементарное человеческое отношение…

У нас не только автор не защищен, незащищен человек в целом. То, что написано в Конституции и Уголовном кодексе, — это одно. И другое дело, выполняется это или нет.

Если все начнут подавать иски в суд, таких дел может быть очень много.

Кому сегодня нужен автор? Кому нужен я как писатель, поэт, драматург, как человек, пишущий песни? Я нужен моим поклонникам, тем, кто любит мое творчество. А эти люди далеки от юриспруденции. Вот и приходится композитору Луизе Батыркаевой защищать свои права.

Пока директор ждет решения суда, театр терпит убытки

Рашит Калимуллин — председатель союза композиторов РТ:

— Пока идет судебное разбирательство, комментировать его некорректно. Но могу сказать, что случаев нарушения авторских прав много. В свое время на мою музыку в Татарстане отсняли художественный фильм. Указали меня как автора. Хотя не было ни договора — ничего. Мне при этом еще сказали: «Радуйся, тебя же рекламируют». Я не привык судиться, предъявил претензию, и мы пришли к мировому соглашению. Есть такая фраза: художники тоже хотят есть и не один раз в день, а три раза.

Были разные случаи. Воровства, например. Много лет назад в наш оперный театр приехал какой-то бизнесмен, который привез с собой хор из Америки. Случилось так, что из Москвы в поезде мы ехали вместе. В таких случаях обычно начинают общаться. Он меня спросил: «А вы не могли бы мне песню написать на английском?» Ему кому-то из своих нужно было. Я сказал, что могу, почему бы нет? Он попросил: «Сделайте, пожалуйста. Я заплачу». Сумма была им озвучена. Я тогда еще был молодой композитор. Написал, пришел в театр, а он взял ноты и… пропал. В этот день моего заказчика никто не видел. На следующий день прихожу: он опять скрывается. До самой поездки он так прятался. Для меня тогда это было уроком. Сначала я расстроился, а потом понял, что это какое-то предупреждение для меня в будущем.

По иронии судьбы, я сейчас являюсь членом американской ассоциации композиторов по авторскому праву. Единственный на весь Татарстан. Но с моим обманщиком в Америке не пересекался ни разу. У меня и сейчас бывают предложения из-за рубежа. Я в таких случаях говорю: «Утром контракт, вечером стулья». Потому что бывают большие заказы, например, по жанру роман. Их писать долго.

Зуфар Хайрутдинов — руководитель филиала российского авторского общества в РТ:

— Луиза Батыр-Булгари, конечно, может судиться, потому что она сейчас не член РАО. Она вышла в сентябре прошлого года — хотела сама заниматься своими юридическими правами. В случае с членами РАО в суде от их имени выступаем мы. Можно сказать, что она первая, кто добровольно вышел из РАО. Можно ли самостоятельно защитить свои права? Можно, но очень тяжело. Потому что за всем не уследишь. Если считать, что использование в основном идет в Татарстане, то, конечно, можно.

Этот демарш имеет смысл. Наказание за нарушение авторских прав сейчас серьезное. Есть и законные рычаги для того, чтобы наказать тех, кто незаконно пользуется чужими авторскими правами. РАО такой иск не подал бы, потому что это очень серьезно. Тем более для такого заведения, как детский театр. А вот сам автор вполне может.

Григорий Бусарев — директор авторского агентства «Артпатент»:

— Фонограмма — это объект смежных прав (звуковые записи музыкальных произведений, исполнений или иных звуков либо их отображений — пение птиц, шум водопада, сигнал автомобиля). Правообладатель — лицо, организовавшее и осуществившее данную запись на носитель. Конечно, согласно нормам Гражданского кодекса РФ, данное лицо обладает исключительным правом на использование фонограммы следующими способами: публичное исполнение, передача в эфир по радио и телевидению, сообщение фонограммы для всеобщего сведения с помощью кабеля, провода, оптического волокна или других аналогичных средств.

Но есть одно очень важное но. Оладатель смежных прав может действовать только на основании и в пределах тех прав, которые он получил от двух очень важных фигур: автора (например, композитора), а также самого музыканта — исполнителя. Отсутствие договоров о передаче прав на использование произведения (с автором ) и исполнение (с музыкантом) приводит к проигрышу владельца фонограммы в суде.

На сегодня споры, связанные с невыплатой вознаграждения за использование произведений и фонограмм, — наиболее «популярный» вид споров в сфере авторских и смежных прав. В целом это вотчина российского авторского общества (РАО), осуществляющего коллективное управление авторскими правами, и всероссийской организации интеллектуальной собственности (ВОИС), осуществляющей коллективное управление смежными правами. При этом с требованием о выплате компенсации могут выступать как указанные организации, так и сам автор или правообладатель фонограммы.

Что касается «цены вопроса»: общепринятой ценой за использование фонограмм могут служить ставки, установленные ВОИС, а именно в размере 0,5 процента от доходов (выручки) от продажи билетов за каждый акт спектакля, в котором публично исполняется фонограмма.

Ильдар Каримов — арт-директор студии Yummy Music, владелец компании Yummy Grup:

— Могу сказать только одно: театр абсолютно не прав. Для защиты авторских прав у нас есть две организации. Это РАО и ТАИС. Если какое-либо произведение у них зарегистрировано, то является интеллектуальной собственностью автора. В данном случае от Луизы Батыр-Булгари театр никак не может отнекиваться. Такая ситуация на многих предприятиях Татарстана, когда они незаконно без отчисления авторских гонораров крутят композиции.

Я надеюсь, что этот пример повлечет за собой другие иски. В нашем случае, когда мы создаем музыкальное произведение, юридически оно называется произведением искусства, и мы сразу его регистрируем. У нас у единственных не выкупают полностью авторские права. Мы правообладатели.

У нас был один случай, когда мы разговаривали с жительницей Финляндии на предмет использования ее минусовой фонограммы. Могу сказать, что в этой стране нарушение авторских прав очень сильно карается законом. А у нас это в порядке вещей. То обстоятельство, что авторам недоплачивают, не нравится никому из них.

Я бы хотел, чтобы все урегулировалось. Потому что правовая база у нас немного недоработана. Нет следящего. В упомянутые мной организации приходят отчисления. Зачастую это смешные суммы. Например, ротация песни на радио — проиграть ее один раз — стоит рубль или полтора. Само же РАО не следит за тем, кто эти песни, где и как использует. К ним обращаются уже по факту. И сами правообладатели, и те, кто использует эти песни. Театр Камала, например, когда использует какие-то треки, всегда честно оповещает об этом авторские организации.

http://www.business-gazeta.ru/