В Татарстане, где традиционным и самым многочисленным считается суннитское направление в исламе, сегодня наблюдается некий интерес к суфизму.

Эксперты даже говорят о реставрации суфизма среди татар. Высказывался о них и муфтий Татарстана, когда-то назвавший духовными учителями ишанов-суфиев, которые, по его словам, современным татарам представлены незаслуженно в негативном свете. Об истории суфийского течения на татарской земле, о его шейхах и отношении к нему главных лиц мусульманского духовенства – в нашем материале.

Одноэтажный дом на краю деревни Старое Чурилино Арского района принимает намного больше гостей, чем остальные деревенские жилища. Это не семейное гнездо, куда съезжаются многочисленные родственники: в дом со скромным убранством тянутся за знаниями суфийской традиции ислама.

В Старом Чурилино живет суфийский шейх, что в переводе с арабского значит «старец» – так в исламе называют видных богословов.

К Ришату Мусину, которого также почтительно называют Мухаммад бабай, приезжают как ученики-мюриды, так и просто симпатизирующие, интересующиеся суфиийским учением.

Последние – те, кто в силу ряда причин не могут стать его учениками, поскольку шейх от мюридов просит выполнять определенные требования, в первую очередь, обязательное чтение пятикратного намаза каждый день.

«Ко мне один раз приехал один депутат-татарин, который хотел стать моим мюридом. Я его спросил, читает ли он намаз пять раз в день. Он ответил, что из-за работы не может совершать намаз каждый день. Как же ты можешь стать мюридом, если даже намаз не можешь совершать?!» – рассказывает шейх. Что это был за депутат, Мусин не уточнил, но очевидно, что у некоторых представителей светской элиты Татарстана он пользуется почтением.

Последователи

Шейх – представитель традиционного для исламского самосознания татар Поволжья суфизма. Так называют мистически-аскетическое течение в исламе, которое возникло примерно в VIII веке н. э., вскоре после возникновения самого ислама. Обычно считается, что аскетизм и мистицизм предполагают бегство от мира. Но большинство суфиев как раз остаются в миру, чтобы его преобразовать, сделать более удобным для жизни человека и обитаемым для людей с духовными потребностями.

Для суфиев характерно преодоление страстей и устремлений, они учат, что самым главным в жизни человека остается служение Богу. Отдавая предпочтение в реальной жизни другим людям, они считают себя самыми недостойными представителями человеческой расы. Вокруг суфиев собирались большие кружки последователей, которые постепенно расширялись, а со временем превратились в настоящие братства — они называются тарикатами.

У арского шейха Мухаммада бабая тоже есть последователи. Круг их стал формироваться еще с 1990-х годов. Сегодня братство Мусина, по нашим оценкам, составляет 150-200 учеников. Среди них называют нынешнего казыя Татарстана Джалиля Фазлыева, предыдущего муфтия республики, а ныне имама казанской мечети «Болгар» Ильдуса Файзова, муфтия Марий Эл Фануса Салимгареева и некоторых других известных и статусных религиозных деятелей.

Правда, есть один нюанс: никто из мюридов шейха не афиширует, что является членом суфийского братства. У суфиев не принято открыто позиционировать себя в качестве такового.

Шейхи и мюриды

Суфизм Ясавийского тариката начал проникать в Волжскую Булгарию из Средней Азии с XII века. Спустя два столетия в регионе стал появляться Накшбандийский тарикат. Оба тариката несколько веков функционировали параллельно.

После распада Золотой Орды на несколько татарских ханств оба суфийских братства сосуществовали вместе. Так, известно, что имам Кул Шариф, духовный лидер Казанского ханства, принадлежал к Ясавийскому тарикату. После вхождения территории Поволжья в состав России Накшбандия постепенно вытеснила Ясавию. И уже с XVII – XVIII вв. среди татарского духовенства господствовал только Накшбандийский тарикат.

Этому способствовал и регулярные контакты татар со Средней Азией. Обучение в Бухаре и Самарканде, а впоследствии и в Османской империи укрепляло позиции суфизма в Поволжье. Известные в XIX веке татарские религиозные деятели Шигабутдин Марджани, Зайнулла Расулев, Ишмухамет Динмухаметов и др. были суфийскими шейхами, причем их духовный авторитет настолько возрастал, что они имели множество учеников – мюридов, не только на пространстве Поволжья и Урала, но даже на Северном Кавказе. Так, у жившего в Чистополе суфийского шейха Мухаммад-Закира ал-Чистави был учеником известный дагестанский богослов Сайфулла-кади Башларов.

К концу XIX века среди татар сформировался устойчивый институт ишанов (шейхов).

Суфизм при Советской власти

Первые десятилетия Советской власти нанесли серьезный удар по суфизму среди татар. Антирелигиозная политика большевиков была направлена не только на массовую атеизацию населения, но и на искоренение духовенства в целом, что приводило к ситуации, когда подготовка кадров имамов была невозможна, и во главе тех немногих легально действующих мечетей в СССР находились лишь те имамы, которые получили религиозное образование в дореволюционных медресе.

Эта тенденция длительное время сохранялось вплоть до 1970-х годов, пока постепенно не выправилась новым небольшим числом татарского духовенства, отучившихся в медресе «Мир Араб» в Бухаре, заново открывшимся в 1946 году. Оказавшись в тисках антирелигиозной политики Советского государства часть татарских суфийских имамов пытались скрыться на Северном Кавказе или Средней Азии, где суфизм сохранял свои позиции. Так, к примеру, ученик шейха Зайнуллы Расулева Баязид Хайруллин переехал в Махачкалу.

Одним из сохранившихся суфийских центров в Поволжье, продолжавший функционировать вопреки советской политики в отношении религии, было суфийское братство в татарской деревне Кизляу (Курманаево) Нурлатского района Татарстана, которое продолжало оказывать свое влияние в послевоенный период.

В 1950-е годы Кизляуское братство было головной болью для уполномоченных по делам религий, которые боролись с его деятельностью. Так, имамы казанской мечети Исмагил Муштариев и Ахмедзаки Сафиуллин были причастны к этому религиозному объединению.

Что же касается цепочки суфиев по линии учеников ишана Зайнуллы Расулева, то в Казани в позднесоветский период проживали два суфийских шейха – Габдельханнан Сафиуллин и Гарифулла Гайнуллин. У последнего был ученик Камиль Бикмухаметов из Буинска. В 2000 году он скончался, оставив предсмертное письмо своему земляку Махмуту Шарафутдинову, которое можно считать духовным завещанием.

В письме Бикмухаметов просил Шарафутдинова продолжить суфийскую традицию. После того, как Шарафутдинов переехал из Буинска в Казань и стал имамом мечети «Шамиль» в казанском поселке Борисково, превратил ее в суфийскую обитель. Такой она воспринимается и поныне.

Как многовековая религиозная традиция Накшбандийский тарикат постепенно за свою историю разделился на несколько ветвей. Если Зайнулла Расулев и цепочка его учеников представляла собой ветвь халидия, то с начала 1990-х годов в Татарстане появилась ветвь Накшбандийского тариката хусайния, происхождение которой идет из Центральной Азии. Мусин – как раз яркий представитель именно этой ветви.

Братство для муфтия

Община Мусина – далеко не единственная суфийская группа в Татарстане сегодня. Нынешний муфтий Татарстана Камиль Самигуллин сам является суфием из братства «Исмаил ага», хотя старается, как уже отмечалось, не афишировать свою принадлежность к тарикату.Муфтий Татарстана Камиль Самигуллин

Братство «Исмаил ага» получило свое название по точно такому же наименованию мечети, располагаемой в Стамбуле в квартале Чаршамба. Его духовным лидером является 91-летний шейх Махмуд аль-Уфи.

Членов этого суфийского братства можно узнать по определенному дресс-коду: мужчины носят особой формы чалму, шаровары, длинные халаты. Появление этого суфийского братства в Татарстане связано с началом работы с 2008 года Камиля Самигуллина в мечети «Тынычлык», расположенном в казанском поселке Мирный. Камиль хазрат учился в медресе при мечети «Исмаил ага» в Стамбуле. По своей форме обучения учебные заведения этого суфийского братства близки к существовавшим в Поволжье кадимистским медресе начала ХХ века. Отсюда, кстати, и то трепетное внимание, которое уделяется последние годы изучению дореволюционного богословского наследия у татар: суфизм был его фундаментом.

Начав служить имамом в Мирном, стараниями Камиля хазрата постепенно мечеть «Тынычлык» превратилась в суфийский центр этого братства в Поволжье. Помимо Камиля хазрата известно, что нынешний мухтасиб Арского района Амир Миннемуллин тоже принадлежит к «Исмаил ага». Так что Арский район, который считается одним из крупнейших по числу мечетей (их больше 80), сегодня выступает в роли суфийского очага.

Кому передать иджазу

Ришат Мусин родился в 1931 году. В юном возрасте он вместе с родителями переехал в Узбекистан в город Андижан. В 1949 году он стал инвалидом: работая на одном из предприятий, 19-летний Ришат попал под упавшую бетонную стену. Травмированную ногу пришлось ампутировать. Однако это несчастье не замкнуло его: Мусин стал больше внимания уделять религии.

В Средней Азии полного разгрома суфизма большевикам осуществить не удалось. Веками укоренившаяся религиозная традиция в широких массах, несмотря на гонения 1920-1930-х гг., продолжала развиваться. В Андижане Мусин вступил в суфийское братство, во главе которого стоял Ибрахим Маматкулов.

Получив от последнего иджазу (посвящение) и достигнув уровня муршида (шейха), Мусин в 1991 году переехал в Татарстан с семьей.

Любопытно, что он поселился в исторически русском селе Старое Чурилино, в котором находится церковь Казанской иконы Божьей Матери, построенная еще в 1830 году.

За советский и постсоветский период этнический состав населенного пункта сильно изменился: сейчас здесь, согласно переписи населения, 69% татар и 22% русских жителей. В селе построена и мечеть.

На вопрос о том, как он относится к проживанию совместно с христианами, тот ответил очень доброжелательно. «Христиан нельзя считать кяферами (неверными), потому что они тоже верят в Бога», – отмечает шейх, только, считает он, христиане «верят в него по-своему, не так, как мусульмане».

Для суфийского братства Ришата Мусина сейчас стоит вопрос преемственности: человек он довольно пожилой и неизбежно ставится вопрос, кому он передать иджазу, чтобы продолжить суфийскую традицию в Поволжье.

kazan.mk