Эпидемиолог Игорь Гундаров о том, в какие месяцы будет три волны COVID-19 и почему нынешняя пандемия — результат борьбы с гриппом
«Если мы уничтожим коронавирус, не придет ли на его место что-то пострашнее?» — задается вопросом доктор медицинских наук, профессор Игорь Гундаров. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал о том, почему с тестированием на COVID-19 творится полный хаос, отчего запускать вакцину, разработанную за три месяца, — преступление и как коронавирус на изолированных авианосцах опроверг теорию нулевого пациента.
«Десятки фирм делают тесты — никто не сопоставлял, насколько они воспроизводятся, насколько устойчивы» Фото: «БИЗНЕС Online»
«ЧЕЛОВЕК И МИКРОБЫ — ЦЕЛОСТНАЯ СИСТЕМА, И ОНА ФУНКЦИОНИРУЕТ С ОПРЕДЕЛЕННОЙ ЦИКЛИЧНОСТЬЮ»
— Игорь Алексеевич, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) бьет тревогу: после ослабления карантина в Америке, Европе и на Ближнем Востоке заболеваемость коронавирусом резко возросла. Общее число инфицированных в мире приблизилось к 12 миллионам, но эпидемиологи уверены, что это не предел. Врачи призывают вернуть ограничения, иначе не избежать второй волны пандемии. Как вы относитесь к этой информации и призывам ВОЗ?
— В вашем вопросе я выделяю две части. Первая — количество инфицированных, вторая — возникновение волны. В отношении заболевших с учетом имеющегося опыта лично мне непонятно, что это такое, потому что тесты совершенно разные, фирмы, которые их выпускают, — тоже. Мы неоднократно обращались с предложением создать центр стандартизации контроля качества тестирования. Этой структуры не создано. В итоге десятки фирм делают тесты — никто не сопоставлял, насколько они воспроизводятся, насколько устойчивы. Более того, говорят, что надо сделать три теста: если в двух повторится, тогда можно ставить COVID-19. Получается, 33 процента не воспроизводилось, 67 процентов воспроизводилось. При такой статистике невозможно верить результатам. Итого полный хаос, потому я не знаю, что там измеряют. Это ответ на первую часть вашего вопроса.
Вторая часть посерьезнее. Вот говорят, что будет следующая волна. Волна чего? Вас должна интересовать только смертность от пневмонии, все остальное — это научные нюансы. Сейчас мы как раз занимаемся данными волнами. В литературе мне не удалось найти четкого определения, что такое волна, сколько их должно быть, устойчивы они или нет. Может оказаться, что в одном году их не имелось, а в другом они были.
— Как бы то ни было, ВОЗ предлагает вновь вернуть жесткие ограничения по всему миру, но люди эмоционально, психологически и физически устали от всего этого, введение новых карантинов чревато серьезными последствиями не только для экономики, но и для политики и политиков. Пример тому — Сербия, где люди, разъяренные возвращением жестких карантинных мер, начали штурмовать национальный парламент. Как вы считаете, у нас могут опять прибегнуть к изоляционным мерам (а высказывались такие опасения, что после голосования по поправкам в Конституцию власти карантин постепенно вернут)?
— Какую мысль нам пытаются внушить? Если мы будем себя беспечно вести, то придет вторая волна, которая поглотит весь мир, но опять не дают научной формулировки, что такое вторая эпидемическая волна. Для ответа сначала разберемся в сути самой эпидемии. Что является ее источником? Здесь существует две теории.
Первая — теория нулевого пациента. С чего все началось? Считают, что с того, что в Ухани какой-то китаец пошел на рынок, купил и съел что-то непотребное, заболел, от него пошло распространение инфекции по миру. Если бы он туда не отправился, то пандемии бы не случилось. То есть она возникла случайно. В то же время существует масса фактов, который не объяснены данной гипотезой. Например, ситуация с заболеваемостью COVID-19 на американских и французском авианосцах, экипажи которых де-факто были изолированы на кораблях в открытом океане. Откуда у них эти вспышки? Начинают говорить: дескать, наверное, они заходили в порты. Мы проанализировали информацию — и оказалось, что после заходов в порты прошло два-три инкубационных периода, после которых появились симптомы болезни. Дальше в Военно-медицинской академии вспышка, но ведь там четкий карантин, не было подозрительных контактов. Тюменское военное училище — та же история. Непонятны одновременные вспышки на отдаленных рудниках, в золотодобывающих шахтах, где не имелось внешних контактов. В Испании, Корее вдруг заболевают люди, которые никогда никуда не выезжали.
Все это не объясняет теория нулевого пациента.
Далее, согласно американским данным, первые заболевшие COVID-19 в США появились в сентябре-октябре 2019 года. У них была вспышка пневмонии с симптомами той, что мы наблюдаем сейчас. Ее объяснили курением электронных сигарет — так называемой вейповой пневмонией. Французские исследователи говорят, что у них примерно в это же время появился первый ковидный больной. Недавно в Ухани проанализировали продукты на рынке того времени и не нашли следов COVID-19. Перечисленные парадоксальные вещи не объясняются теорией нулевого пациента.
Вторая гипотеза заключается в следующем: вирусы — это не абсолютные враги человека, с которыми надо вести тотальную и беспощадную борьбу. Они выполняют много важных и полезных функций. Природа сделала так, что каждый вирус несет кусочек генетической информации. В случае необходимости можно их брать и встраивать в клетки, перестраивая под цикличность природы. Причем вирусы живут как бы племенами: вирусы гриппа А и В, коронавирусы, которых до 200 вариантов, и так далее. Вирусы гриппа и коронавирусы между собой враждуют, причем грипп сильнее по биологической активности. Там, где болеют гриппом, не болеют COVID-19. С начала 1990-х годов в России интенсивно проводились вакцинации против гриппа. Если посмотреть число заболевших, обращавшихся по поводу гриппа, то раньше ежегодные цифры составляли 5–8 миллионов, а сейчас благодаря мощной вакцинации он практически исчез. Обращений по его поводу 10–50 тысяч в год. Но тогда должна уменьшиться заболеваемость ОРЗ и смертность от пневмонии. Заболеваемость не уменьшилась, смертность выросла в 3 раза! Тогда от чего люди умирают, коль грипп исчез? На его место пришел COVID-19. И слава богу, что он это сделал, поскольку у него летальность намного ниже, чем у других вирусов и коронавирусов.
«Если мы будем себя беспечно вести, то придет вторая волна, которая поглотит весь мир» Фото: «БИЗНЕС Online»
— И что, с ним не надо бороться?
— Если мы изобретем вакцину и уничтожим коронавирус, не придет ли на его место что-то пострашнее? Существует биоценоз — исторически сложившаяся совокупность живых организмов, объединенных общей областью обитания. Человек и микробы — это целостная система, она функционирует с определенной цикличностью. Я решил посмотреть, нет ли цикличности респираторных вспышек. Клиницистам давно известно такое понятие, как сезонные инфекции. Они возникают осенью и зимой. В холод люди простывают, кашляют, чихают, но в науке пока нет ясного понимания, есть ли какая-то регулярность в таких вспышках. Недавно появились помесячные данные смертности от пневмонии. Смотрим график смертности в течение года от января — никакой закономерности, хаотичные подъемы. Январь как начало выбран субъективно, еще Юлием Цезарем — юлианский календарь. Решили взять объективный критерий — летнее солнцестояние 21 июня. По нему отсчитывали начало года наши далекие предки. Вдруг обнаруживается замечательная закономерность: летом смертность минимальная, и так продолжается до сентября, в октябре — небольшой подъем. То есть первая волна случается в октябре. Когда разговариваешь с педагогами, они говорят: «Да, мы это знаем». Приходит октябрь — и кто-то зачихал, у кого-то температура, кто-то остался дома и пропускает занятия. Затем в ноябре все снижается, в декабре уже опять смертность низкая. Вторая волна — это январь, взлет. В феврале снижение. Третья волна — март. И после него спад до следующего октября. Закономерность трех волн обнаружилась и в другие годы.
— Это волны чего?
— Волны смертности от острого респираторного заболевания (ОРЗ). Сейчас говорят «острая респираторная вирусная инфекция» (ОРВИ), но это не совсем точно. Лучше говорить про ОРЗ, потому что пневмония может быть не только вирусной. Если взять все пневмонии, то на долю вирусов приходится процентов 15, где коронавирус займет 1,5–3 процента, не больше. Есть базовый уровень постоянной смертности в течение года, и на его фоне — подскоки: октябрь, январь, март.
— А какова длительность данных волн?
— Месяц — подъем, месяц — спад, в среднем два месяца. Исходя из этого, видим, что та вспышка, сейчас приписываемая китайцам, на которых спустили всех собак, была еще в сентябре – октябре в Соединенных Штатах. Практически тогда же она появилась и во Франции. Они сейчас данные об этом приводят. Дальше смотрим у нас в России: тяжелая пневмония бушевала в декабре – январе. И клиника такая же: сухой кашель, непонятные пятна на рентгенограммах. Следующая волна случилась в марте, и она сейчас закончилась. Это если ориентироваться на смертность от пневмоний. И так было 100 лет назад, 1 000 лет назад и окажется в будущем. В октябре — первая волна геологического года.
«Самые точные данные дадут патологоанатомы, но докторам не сообщается, сколько человек умерло от COVID-19, а сколько — от пневмоний другой этиологии»Фото: «БИЗНЕС Online»
«ЯНВАРЬ ПРОШЕЛ, В ФЕВРАЛЕ ЖИВИТЕ НОРМАЛЬНО, НО ЗА НИМ БУДЕТ МАРТ, А ТАМ — ПОДСКОК»
— Французский вирусолог, нобелевский лауреат Люк Монтанье расшифровал геном COVID-19 и уверяет, что с вероятностью, близкой к 100 процентам, мы имеем дело с гибридным вирусом, который по замыслу должен был быть основой вакцины против ВИЧ-инфекции. Коронавирус в этой схеме являлся бы носителем антител ВИЧ, а ускоритель репликации при попадании в организм человека с колоссальной скоростью должен был увеличивать количество антител ВИЧ-инфекции или иммунный ответ на ВИЧ. Но этот недоделанный гибрид «убежал» из лаборатории и наделал столько бед. Вы согласны с выводами француза?
— Подобных сенсационных информационных «бомб» много. Всех привлекает что-нибудь неожиданное, из ряда вон выходящее. Я в это не верю. По его версии, сейчас появилось что-то необычное, страшное, человечество никогда с этим не встречалось. А теперь посмотрим на волны, которые отслеживаем с 2012-го. Обратим внимание на амплитуды: в текущем году они самые низкие! То есть сейчас по сравнению с предыдущими годами патогенность COVID-19 самая низкая. Если смотреть на эти графики, моментально наводится порядок в головах. В 2020-м пики чуть ли не на 40 процентов ниже, чем в среднем за предшествовавшие несколько лет.
— А когда был самый большой пик?
— В 2015 году. И никто на него не обратил внимания. Почему? Потому, что доля коронавируса в структуре общих пневмоний, как я уже говорил, маленькая. Через пару месяцев все успокоится — и вот тогда возьмемся за головы и задумаемся, что же мы натворили.
Анализируя эти пики и сравнивая их с общей смертностью, мы задаемся вопросом, о чем сейчас идет речь. Если в сентябре смертность низкая, пусть дети, как и обычно, отправляются в школу. Зачем лишать их радости идти туда 1 сентября? Смертность низкая, заболеваемость — тоже. Дальше идет октябрь, и вот тут надо внимательно следить, чтобы сквозняков не было, чтобы дети не переохлаждались, давать им побольше витаминов, препаратов, активизирующих иммунную систему. Октябрь пережили — всё, живем спокойно и нормально. Дальше январь. К этому месяцу минздрав должен готовить койко-места, делать дополнительные запасы масок, лекарств, иметь под рукой дополнительный врачебный состав. Январь прошел, в феврале живите нормально, но за ним будет март, а там — подскок. Тоже нужны противоэпидемические мероприятия. Пережили март, вздохнули — и теперь до следующего октября.
— При этом почти 60 процентов российских врачей, опрошенных социологами, не доверяют официальной статистике по коронавирусу, а почти половина считают данные по числу зараженных и погибших заниженными. Это следует из опроса, проведенного социологами из ФОМа и «Левада-Центра», на который ссылаются «Ведомости». Всего было опрошено 502 доктора, у 60 процентов из которых есть опыт работы с пациентами с симптомами COVID-19, а 16 процентов трудятся в так называемой красной зоне. В правдивость информации о заразившихся и погибших верят 23 процента и 21 процент опрошенных соответственно. Почему? Что происходит на самом деле?
— Чтобы понять это, нужно сесть и грамотно разобраться в статистике. Если вы будете опрашивать врачей, которые работают в «красной зоне», они вам скажут: «Ужас, ужас, ужас». Если же задавать вопросы врачам-отоларингологам, то большинство из них ответят: «А я вообще таких не видел». Если поинтересоваться у участкового врача, с какой частотой он встречал тяжелые пневмонии, он ответит: «Не более 10–20 процентов». Как в советские годы врачи воспринимали похожие ситуации? Доктор приходит на вызов, ставит диагноз «пневмония», назначает лечение и оставляет пациента дома. Дома лечатся 80 процентов больных пневмоний. И сейчас участковые врачи скажут, что ситуация примерно такая же, как в прошлом году. Самые точные данные дадут патологоанатомы, но докторам не сообщается, сколько человек умерло от COVID-19, а сколько — от пневмоний другой этиологии.
«Мне, например, некомфортно там, где пляж забит телами или где чрезмерная дороговизна проживания и сервиса» Фото: «БИЗНЕС Online»
— Вот я, обычный гражданин, прочел газету, в которой написано, что врачи не доверяют официальным сведениям. Включаю телевизор, а там государство сообщает мне ту самую официальную информацию, которой не доверяют те, кто находится на «линии фронта» борьбы с инфекцией. И я должен выбирать, кому верить — либо врачам, либо официальной государственной информации, поскольку их мнения и оценки не совпадают. И кто же тогда распространяет фейки?
— Об этом я кричал везде. Кому вы должны верить? Нужно создать независимый научный экспертный совет. Там должна быть объективная, доказуемая, научно выверенная информация.
Теперь относительно фейков. Мы сейчас составили перечень преступлений, которые в состоянии политической шизофрении, охватившей весь мир, насовершали власти. В этом списке десятка полтора уголовных нарушений. В первых строках — самоуправство. Политики, включая Путина, Собянина и других, игнорируя мнения ученых, считая, что они разбираются во всем, начинают крушить все вокруг. Далее — распространение фейковой информации. Кому верить? Верьте, как ни покажется странным, Роспотребнадзору. Правда, у него тоже началось раздвоение личности. Попова говорит: «Эпидемическая ситуация нормальная. Эпидемические пороги не превышены», — и тут же озвучивает страшные данные смертей. Даже выражение интересное придумали: «Смерть, связанная с COVID-19». Мне как врачу непонятно, что такое «связанная с…»? Если нас обследовать на вирус герпеса, то он обнаружится у всех. Тогда про любого умершего можно сказать, что его смерть связана с герпесом.
— Сейчас многих россиян ждет курортно-отпускной период. Кто-то в соцсетях уже пишет, что отдохнули, прилетели, на следующий день забрала скорая. Насколько опасны наши курорты? Может быть, лучше ехать в какие-то малонаселенные места типа Алтая или Карелии, а не на переполненные самым разным народом южные моря?
— Я думаю, что здесь каждый должен решать сам исходя из его представлений о комфортном отдыхе. Мне, например, некомфортно там, где пляж забит телами или где чрезмерная дороговизна проживания и сервиса. В эпидемическом плане до октября ситуация будет такая же, как в прошлом и позапрошлом году, поэтому можно ехать куда угодно.
— То есть такие факторы, как много или мало народа, скученность и так далее, на заболеваемость не повлияют?
— Возвращаюсь к тому, что я уже говорил: много людей или мало, закрываетесь или нет, есть карантин или нет, в масках или без них — три волны будут неизбежно. Приходит март, и все эти авианосцы, отдаленные территории, рудники и так далее… вирус начинает оживать и свирепствовать. У него есть как бы внутренние биологические часы, которым он подчиняется в своей активной жизнедеятельности. Изолируй или нет, будет одно и то же — вспышка, которая длится два месяца.
— На чем безопаснее всего путешествовать с точки зрения эпидемической угрозы — на самолете, поезде, корабле или личной машине?
— Как пять и десять лет назад летали, так и летайте. Вы тогда беспокоились о вентиляции? Нет. Вот и сейчас не тревожьтесь. Если бы не СМИ, которые гонятся за сенсациями и дутыми рейтингами, то люди бы и не знали, что такое коронавирус.
«Возвращаюсь к тому, что я уже говорил: много людей или мало, закрываетесь или нет, есть карантин или нет, в масках или без них — три волны будут неизбежно» Фото: «БИЗНЕС Online»
«МЕДУЧРЕЖДЕНИЕ ДОЛЖНО ДАВАТЬ ВАКЦИНИРУЕМОМУ ГАРАНТИИ И В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СТЕПЕНИ ВРЕДА ВЫПЛАТИТЬ ДЕНЕЖНУЮ КОМПЕНСАЦИЮ»
— Теперь о вакцине. У нас о ней появляется отрывочная и очень скупая информация: над ней в России работает куча разных учреждений разной подчиненности; какие-то образцы уже чуть ли не начали продавать за рубеж, при этом испытания далеко не закончены. Как обстоит дело на самом деле, неужели что-то уже готово, испытано и продается за границу?
— Никто подобным централизованно не занимается. Это фактически преступление, потому что для того, чтобы изготовить вакцину, требуется доказать, что она действительно хорошо помогает и безопасна, а вот на такое нужно как минимум полтора-два года. Тот, кто обещает вам за два-три месяца сделать вакцину и запустить ее в массовое производство, — преступник. Движущей силой всего этого является прибыль, коммерция. При 300 процентах прибыли нет такого преступления, на которое не пойдет капитал, даже под угрозой виселицы. О каких аллергических реакциях станут говорить, если на кону стоят миллиарды долларов?!
Должен быть научный центр для сравнения разных фирм, разрабатывающих и производящих разные вакцины. С учетом этических норм. В этой связи хочу вернуться к гриппу. За 15 лет мы его почти уничтожили, на его место пришел коронавирус, с которым все сейчас бросились активно бороться. Если его уничтожим, то на пустое место придет другой вирус, с высокой летальностью.
— Но ведь вакцины активно разрабатываются, чуть ли не каждый день по телевизору нам сообщают, что уже совсем чуть-чуть — и можно будет запускать ее в народ. Кого и как планируется вакцинировать?
— Мы предлагаем следующий вариант: та поликлиника, то медучреждение, которое проводит вакцинацию, по современной терминологии оказывает услугу, значит, должно давать вакцинируемому письменные гарантии, что у него не будет вредных для его здоровья последствий. Если таковые возникнут (аллергическая реакция, сбои в работе организма и другое), то в зависимости от степени вреда медучреждение должно выплатить пациенту денежную компенсацию. При таком подходе многие главные врачи скажут: «Я не буду вакцинировать». Обязательно нужно добиться подобных гарантий, иначе станут принуждать. Например, без вакцинации ребенка не пустят в школу. Гарантийное письмо окажется надежной экономической защитой от беспредела насильственной вакцинации.
— Согласно данным наших официальных СМИ, сейчас какие-то образцы отечественных вакцин испытывают на абсолютно здоровых добровольцах от 18 до 65 лет. Те же СМИ сообщают о том, что массовое производство вакцины будет возможно осенью. Но возникает вопрос, ведь не проверено, как вакцина действует на детей, стариков, хронически больных различными заболеваниями или просто людей со слабым здоровьем, а полностью здоровых граждан у нас практически нет, даже среди детей, выпускаемых из школы. Никто не знает, как будет реагировать на вакцину или вакцины их организм, однако уже осенью ее хотят запустить в массовое производство.
— Почитайте высказывания академика Чучалина Александра Григорьевича, председателя комитета по этике при минздраве. Он говорит, что это преступление. Они не имеют права без согласия этического комитета совершать то, что делают. Тем более, как вы говорите, в расширенном формате на детей, пожилых людей. Я недавно на одном телеканале выступал, там был правозащитник, который предложил сильный аргумент. Зашел вопрос о том, чтобы вакцинировать детей, которые идут в школу. Если они не привиты, то к учебе не допускать. Он спросил: «А другие дети вакцинированы?» — «Да». — «А вы уверены, что вакцины обеспечивают безопасность?» — «Да». — «Тогда чего вы боитесь нас, невакцинированных?! Пусть одни невакцинированные заразят других невакцинированных. А вы, вакцинированные, не пострадаете. Если вы уверены, что вакцина вас спасает, что тогда дергаетесь? А если боитесь, значит, не уверены в ее эффективности. Тогда почему собираетесь нас вакцинировать вакциной, которая не обеспечивает безопасность? Значит, заставляют вакцинировать нас не врачи, а бизнесмены и коммерсанты. Им нужны деньги. Они вам скажут, что эти вакцины сертифицированы. Но сертификаты будут куплены, все эти наклейки окажутся неподтвержденными реальными научными исследованиями. В итоге преступление».
«Вакцинация каждого отдельного человека есть, по сути, эксперимент: неизвестно, что в результате получится» Фото: © Андрей Катаев, РИА «Новости»
— Да, и ВОЗ пишет о том, что сейчас в мире идет гонка среди разработчиков этой вакцины. У нас в России своя, внутренняя гонка. Не навредит ли это качеству будущей вакцины? Может ли пойти в серию «сырой», некачественный препарат, который продавят нужные люди на «взаимовыгодной основе» или еще каким-то образом?
— Подобное обязательно случится. У данного препарата, несомненно, будет масса побочных эффектов. Не знаю, как от этого уберечься. Единственное, я уже говорил, — письменные гарантийные обязательства разработчика и главного врача – исполнителя вакцинирования. Они должны давать гарантии, что если что-то случится, то выплатят большую страховую сумму. Тогда вся эта гонка за деньгами, а не за здоровьем людей поутихнет.
— Представим, что чудо-препарат все же увидел свет. Кого и как им будут вакцинировать? По предприятиям, месту жительства, состоянию здоровья, детей в учебных заведениях (их раньше в первую очередь от всего на свете прививали)?
— Нужно обращаться к Конституции, которая сейчас оплевана и подвергнута перелицовке, а в ней есть масса важных вещей, в том числе защита прав человека. 21-я статья прямо запрещает проводить эксперименты над людьми без их согласия, ведь вакцинация каждого отдельного человека есть, по сути, эксперимент: неизвестно, что в результате получится. Потому это грубейшее нарушение основ конституционного строя. Нужно через СМИ поднимать граждан и обращаться в Конституционный суд.
— Ну власти могут прибегнуть к добровольно-принудительной вакцинации по принципу «а тем, кто откажется, отключим газ».
— Если мы начнем громко шуметь, то обязательность уберут, но во всем этом сне разума важна вот какая деталь: вирус-то мутирует, и совершенно не факт, что в той вспышке, которая начнется в октябре, будет фигурировать именно эта формула данного вируса, а не серьезно видоизмененная. Он же меняется из года в год. И та вакцина, которую сейчас пытаются сделать против данного штамма, будет совершенно бесполезна против того штамма, который появится в октябре. У нового министра здравоохранения была даже такая фраза любопытная, он говорил, что вакцина — оружие проигранной войны. Война уже прошла, вспышка пандемии закончилась, а мы изготовили вакцину. На следующий год будет другая война, с другим врагом, против которого эта вакцина уже не годится.
— В заключение хочу вернуться к началу нашей беседы, где вы рассказали о периодичности волн заболеваемости. Подобное ведь не только к коронавирусу относится, это пики заболеваемости в том числе и ОРЗ?
— Да, и мы сейчас готовим материалы, посвященные тому, как работникам и бизнесу готовиться к приходу этих волн со своими пиками заболеваемости, как минимизировать влияние негативных факторов на предприятиях, поскольку с ростом заболеваемости страдают все: и сотрудники, и работодатели несут убытки.
С другой стороны, надо в такие периоды воздействовать на резервы организма, иммунную систему. Скажу больше, и этому можно посвятить отдельное интервью: мы научились выявлять тех, кто заболеет. Благодаря индивидуальному подходу можем измерять резервы здоровья каждого человека и давать рекомендации бизнесу, чтобы люди четко выстраивали поведение свое и предприятий исходя из этих циклов. Подобное даст вам возможность управлять опасностью на производстве и сократить трудопотери от сезонных заболеваний.
— То есть вы способны оценить работников предприятий — каков у них «запас здоровья», могут ли они заболеть и так далее?
— Мы в Сеченовском университете провели трехлетнее исследование, выполнили задание минздрава по разработке системы индивидуальной профилактики. Можем на предприятиях обучить людей в местных здравпунктах — и они сами начнут выявлять среди работников лиц с повышенным риском. Таких всего 5 процентов. И эти 5 процентов дают вал смертей.
— И от кого должна исходить инициатива?
— Надо будет обратиться в Академию труда и социальных отношений. Там мы обучим тому, как выявить лиц с высоким риском. Этого никто сейчас не делает, современная медицина лечит уже заболевших, а индивидуальной профилактикой не занимается, потому что таких технологий в здравоохранении пока нет, а мы готовы их предоставить.
Фото на анонсе: © Владимир Астапкович, РИА «Новости»